|
Волки
Состоялся домашний «совет в Филях». Петя намекнул Весте, что ей нужно избавиться от травы и вообще любых веселящих и меняющих состояние сознания веществ, похожие на наркотики и нерекомендованные Уголовным Кодексом, причём сделать это надо прямо сейчас. Матерясь и ругаясь на все силовые структуру и Петю в частности - ну при чем тут Седых, он же даже от армии откосил?! – Веста стала искать заначки и уничтожать. То есть она стала курить все косяки, которые доставались из самых неожиданных мест. Генеральная уборка из-за этого и ещё из-за секса затянулась на три дня. Положение дел осложняло и то, что нужно было избавиться от пиратских программ. Ладно, перешли на открытый офис, кое-что удалили, но вот…
- А как же фотошоп? – взвилась женщина, только халатик из черного шёлка не дал ей улететь в горный мир.
- Спокойно! Купим, - мужчина щедро готов был кидаться деньгами, лишь бы затушить разгорающийся пожар.
- А ты знаешь, сколько он стоит?
Петя узнал.
- Вот суки! – охарактеризовал рокер буржуев.
- А нельзя оставить? Всё равно же, захотят посадить – посадят.
- Да так то оно так, был бы человек, а статья найдется. Но смотри, подбросят нам что-то и за это упекут в цугундер – это уже их богомерзкое дело будет, а мы будем знать, что чисты. А вот если закроют по закону, из-за наших промашек – то это уже наш косяк.
- Да у нас ни одного косяка не осталось!
- Точно?
Порылись в запасниках и ещё кое-что уничтожили. Мужчина помог женщине, ведь для того мужчины и нужны – оберегать слабых и милых дам.
Не с первой попытки, но все же от фотошопа избавились. На всякий случай Петя стёр порноархив, правда он забыл, где тот лежит, благо Веста подсказала.
- Во у тебя память! – восхитился Петя и расцеловал любовницу.
Листки на календаре менялись, а ситуация – нет. И снова Петр и Веста судили и рядили, капиталов на счетах имелось мало, но и отдохнуть нужно, а не только ипотеку за квартиру-студию платить. Порешили на компромиссном варианте: поедут на море, но не далеко и на лобстерах будут экономить. Как всегда план компромиссный не удался. Да, путевка в Черногорию обошлась недорого – 50 тысяч на двоих. Но через Москву, а пока до нее доедешь, в каждом же городе знакомые и со всеми надо выпить. Причем знакомые не только рокера Пети, но и эзотерических дел мастерицы Весты – у нее в каждом городе какой-нибудь кружок Кастанеды по интересом, или этот самый трансёрфинг реальности, или очищение чакр, тут главное змея кундалини выпустить и куда надо направить, опять же астральные путешествия и осознанное сновидение… Седых на всё это «мракобесие» (боже упаси назвать Кастанеду мракобесом в присутствии Весты) смотрел сквозь пальцы. Чем бы девчонки ни тешились, лишь бы не забыли пригласить в случае лесбийских игр. Имелась у Петя давняя и нереализованная мечта поучаствовать в лесбийской групповухе. Но где такую организуешь в провинциальном и скучном Приозерске…
Утомлённые нарзаном они всё-таки добрались до Первопрестольной, а там же всё дорого и такси и выпивка (запасов рассчитанных на Черногорию не хватило даже до Нижнего Новгорода). В общем, пришлось доставать из широких Петиных штанин заначку в виде долларов и менять их на рубли и тратить под мантры Весты, кои должны были привезти деньги к деньгам. Ни разу такого не получалось. Но ведь главное верить!
На борту в Черногорию Веста медитировала на добро. Она боялась летать на самолетах. Медитация прерывалась при любых маневрах лайнера в воздухе. Веста вцеплялась в Петю и спрашивала: «Всё хорошо?» Седых как мог успокаивал любовь всей своей жизни. Но и сам он боялся полётов. Одно дело статистика: авиация – самый безопасный вид транспорта, не считая лифтов, и другое дело ощущения десятикилометровой пустоты под задницей. Чтобы было не так страшно Петя с Вестой пили коньяк из дюти-фри, загодя разбодяженный с колой. Третья соседка (ей досталось место у прохода, Петя сидел около иллюминатора, а Веста – посередине) подозрительно косилась на манипуляции, после которых парочка резко веселела. Сама она что-то смотрела по планшету, там постоянно кому-то рубили головы и кого-то трахали. Каждому своё.
Несознательные туристы после приезда и заселения идут в бар или дрыхнут, сознательные – бегут на море. Вот всё для радости в Приозерске имелось – и пляжи песчаные и озёра чистые и леса дремучие и поля широкия, а моря не имелось в наличии. А ведь это море! Оно шумит, оно пенится, оно солёное, такое же, как наша кровь. А запах! Легко дышится на море, воздух рвешь ртом и вбираешь куски с мякотью полной грудью. На море живёшь всегда на полную катушку, хотя, если посмотреть на некоторых местных товарищей, то можно понять, что море их особо не волнует. Ну есть и есть, всегда было и всегда будет. Ах, как они ошибаются!
В первый же полноценный день Петя и Веста разведали всё по местности – где магазин подешевле, где аутентичная точка общепита (никогда не нужно кушать в заведениях для туристов), где хороший бар, где базар и где барахолка. Уезжая, они передали эти ценные знания новоприбывшим. На второй день съездили в Дубровник. На два из 11 дней выехали в Сербию, посмотрели на деревню, где проживал тот самый Кустурица, что и кино снимает и на гитаре лабает, но останавливаться там по деньгам выходило дорого, заночевали в хостеле, где царил настоящий интернационал, а из бутыли можно было бесплатно наливать столько местного самогона, сколько твоей душе угодно. Вот это по-нашему по-славянски! Вообще приятно оказаться там, где любят русских, не так много мест на планете подобных осталось. Раньше и в Турции всё нормально было, но закрыта Турция, как и Египет. Вот зачем самолеты наши взорвали? Простым людям от этого только плохо, но политики и террористы никогда не думают о людях. У них идеи и политическая выгода. Тьфу на их оба дома! Только один американец подколол: «Что это за страна Россия?» Петя тут же нашёлся с ответом: «Да такая маленькая страна, между Финляндией и Китаем». А далее пили и пели, сплетая в едином экстазе души. Хорошо в Сербии, но и в ней нет моря. Зачем разделили Югославию? Думали, будет лучше. Как и при развале Советского Союза людям лучше жить не стало. Да, теперь ни одно из независимых государств, не кормит «союз», только где предприятия? Закрылись. Объясните выгоду семьям, что зарабатывали на них свою трудовую копеечку. Но не будем говорить за политику и вертеть фарш обратно в мясорубку. Мясо из него всё равно не сделаешь.
Судя по фотографиям, в Черногории отдыхала одна Веста, Петя фоткал свою подруженцию, не щадя флешек. Веста уходящая в море, выходящая из моря, просто в море, на песке, при волне, волна ударила Весту о песок (попой), большие глаза Весты, после того как волна ударила её попой о песок, Веста на лежаке загорает, Веста на лежаке обгорает, кожа, слезающая с лопаток Весты, Веста спит с эротично полуоткрытыми губами, простыня аккуратно сдёрнута фотографом и теперь уже обнаженная Веста спит с эротично полуоткрытыми губами. А Петя фоткаться не любил. Зачем? Ну парочку контрольных сделал. Вместе с Вестой на пляжу. Что зря ездили что ли?
Возвращение оказалось жёстким и дело не в посадке самолета в Москве или поезде до Приозёрска. Оказалось, что Пете выдали волчий билет. Куда бы он ни обращался, на работу его не брали. С разными формулировками, но общим смыслом. Более искренние редактора тупили взор и говорили: «Ну ты же понимаешь, приходи попозже», более лукавые обтекаемо врали, что штат укомплектован, вот буквально два (три) дня назад взяли нового стажёра дурак-дураком, но надо же дать человеку шанс. Только Валерий Пермяков, редактор оппозиционной газеты «Озеро» сказал прямо: «Петя, могу взять в мой автосервис на Подлужной, хоть охранником, хоть ремонтником, колеса перебортовывать – дело нехитрое, быстро научишься. А в газету – не могу, меня взяли за жабры, крепко взяли». «Я подумаю, - сказал Седых, чуток подумал и добавил: - Спасибо!» И они жахнули вискаря, без содовой и всяких блядских закусок.
Потыркался, конечно, ещё Петя, туда, сюда, - везде полный и безповоротный бесперспективняк! И уже автосервис не казался плохой картой на сдаче. Играть надо тем, что тебе раздали. Но, по старой русской традиции Седых от решения проблем ушёл в мини-запой. В крутой штопор Веста бы ему сорваться не дала, а вот так мальца подбухнуть уже утром, чтобы день не казался слишком сумрачным – другое дело. К вечеру Петя находился в некотором неустойчивом состоянии, которое так хорошо знают профессиональные алкоголики, они добавляют, чтобы улучшить, пьяницы – то есть непрофессионалы – не всегда чувствуют грань и могут, как лишкануть, так и недобрать. Седых шёл на ощупь, он взял тёмного и светлого и начал осторожно с менее крепкого, а потом посмотрел, что дела не шибко поправились, и усугубил. Пил он в дремучей части парка Горького и не мешал своими возлияниями гуляющим мамочкам с детьми. Собутыльников в пять после полудня зазвать в парк не получилось, у трудового народа в это время конец рабочего дня. Не шибко молодой рокер очистил очередного жёлтого полосатика – пересушили, мать их еди рыбу! – и стал дербанить сухую рыбку зубами. Моргнул. Тут перед ним и возник волк. Знакомый волк, большой и страшный. Недожеванный полосатик вместе с отдающим пивасиком хрипом: «Блядь!» отправился в полёт и по законам сохранения импульса Петя отправился в противоположном направлении, как сидел на скамейки без спинки, так с неё и сверзя в виде медленной ракеты на пивной тяге. Но к чести своей бутылку пива не расплескал – вот она в правой руке покоится. Благо упал не на асфальт, а на землю, а она завсегда мягче асфальта, скамейку давно всякие забулдыжники оттащили от аллейки под ёлки, чтобы там в сумраке обделывать свои слегка нарушающие общественные порядок делишки. Волк настиг Петю и лапы его уперлись в землю рядом с головой поверженного человека. Морда волка заканчивается носом, но человек, около которого чернеет нос волка, обычно сконцентрирован на другой части тела – на челюстях, которые в рыке обнажили брылы или как там губы у волчар зовутся, короче, клыки оскалены и они такие большие, что заслоняют мир.
«Ты обещал» - отчетливо слова появились в голове. Телепатия рулит. Петя как всегда не противоречил очевидному и так же конкретно ответил: «Да». Челюсти приблизились к рокеру настолько близко, а земля под затылком никак не хотела уминаться, и, таким образом, нос Седых мог оказаться там, куда ему никак не хотелось попадать и только какая-то человеческая гордость или дурость не давала сигнала зажмуриться или отвернуться от смерти в виде четвероногого серого хищника. Тут краем правого глаза Петя заметил второго волка, поменьше, похоже, самка. На публики играть всегда полегче, и Седых перешёл в наступление: «А что, я скажу? Волки против химзавода. Да кто мне поверит! И даже если поверят, то просто решат, что легко вас перестреляют. Велика важность – волки!» Громадный серый волк смотрел на Петю и слова человека иссыхались, как шагреневая кожа, они теряли убедительность и силу под этим взглядом. «Мы будем убивать. Всех. Пока не поймёте. Скажи им это». Это был беспрекословный приказ. «Скажу, пусть меня в психушку упекут, но скажу, я скажу, мне что жалко – волки будут убивать всех! Всё понятно, как же иначе, стройке каюк и вся недолга!» Петя моргнул и волки исчезли. Оба два.
Подготовленные люди могут встать из положения лежа одним движением тела. А Петя очень медленно и деликатно приблизил к своим губам бутылочку пива и сделал глоток, потом так же тихонько он начал подниматься, допил бутылку и разбил её о металлическую часть скамейку. Пусть теперь волки побегают по осколкам. Глупость, конечно, они же не такие дураки, чтобы вернуться на место очередного контакта. Седых отряхнулся и двинулся по аллее к выходу из парка. Спрашивать у мамочек, не видели ли они двух больших волков, было так же глупо, как бить бутылку. Мальцы в колясках также не могли помочь. Придя домой, он сел за комп, благо Веста работала в студии и машину не нужно было отжимать (давно пора купить второй комп, но не сейчас, не сейчас…), Седых что-то шептал про себя, отбивал ритм и печатал. Песня родилась за час и за два подхода к холодильнику, где охлаждалась бутылочка водочки. Градус повышать можно. И песню написать можно. Он разослал слова вКонтакте всем участникам группы Сorner. Песня, цепляющая, как укус вожаком стаи настигнутого им оленя. Название соответствовало: «Волки!»
Очень скоро весь Приозерск слушал по радио или в мп3-плеерах новый хит, его даже федеральные радиостанции поставили в ротацию. Вот тогда – на пике – Петя и написал пост в социальной сети. За него придется отвечать, но позже, а пока на его страничке появилось обращение:
Друзья! Я нахожусь в здравом уме и твердой памяти, чтобы ни говорили злые языки, у меня не белая горячка. Рассказываю всё, как было, без прикрас. Ко мне подошёл громадный серый волк и вышел на контакт, разумеется, он не говорил человеческим языком, общались телепатически. И волк сказал мне: «Это земля наша» (та территория, на которой хотят построить новый химический комбинат) И ещё сказал, что они будут убивать. Всех. И что я должен донести до людей эту информацию. Ещё раз, это был не сон и не глюки. Настоящий волк, даже два (самец и самка, самец законтачился со мной, самка просто стояла рядом). Если мне померещилось, пусть мной займутся психиатры. Но если всё это правда, то кровь строителей комбината будет на руках тех, кто не внял предупреждению волков. Пока не поздно – остановите стройку!
P.S. Отправляюсь к своему знакомому доктору-мозгоправу Александру Демидову на обследование. О результатах доложу.
Конечно, начались подколы, конечно припомнили белочку (белую горячку), всяк встречный-поперечный, который Петю то не знал, мнил себя экспертом и ставил Седых диагноз. Тут пришла Веста, потёрлась носиком о щёку и спросила:
- Что делаешь?
- Слушай, прочти вот это, а потом скажи своё мнение.
Веста стала читать. Никогда Пете не было так боязно за будущее. Нельзя, чтобы близкий человек тебя терпел из жалости. А без Весты… без неё жизни не было… секунды текли и текли, Петя накручивал себя и накручивал и чуть не перегорел… И тут страхи Седых провалились в тартарары.
- Ура, ты вступил в контакт! – завопила Веста, прыгнула на Петю и обняла его всеми конечностями и присосалась к губам и целовала куда ни попадя. – А я говорила!
Что говорила, узнали много позже после спонтанного секса на диване-полу-столу-и-снова-диване.
- А что ты говорила?
- Да ты разве не помнишь? Когда я ауру определяла по методу Маитзи, у тебя предрасположенность к контактам третьего рода!
Петя считал, что самое главное написано в Новом завете: возлюби Бога и возлюби ближнего, как самого себя. И всё. Всякая эзотерика – побоку. Но теперь, когда Веста не погнала его ссаной тряпкой из их квартиры, как окончательно ополоумевшего и допившегося до умопомрачения субъекта, а даже наоборот обняла и приняла таким, какой он есть… в общем, в этих пергаментах из разряда «не для всех» могла быть какая-то крупица здравого смысла. От полноты чувств Петя стал носить Весту на руках. И петь. Так они кружились и пели и смеялись. Рай в отдельно взятой квартире. Толстой утверждал, что все счастливые пары счастливы одинаково. С классиком можно поспорить. Но зачем? Если носишь любимую на руках не до опровержения прописных истин от седых старцев.
Не откладывая неприятное дело в долгий ящик, Седых отправился к доктору, к мозгоправу. Когда Александр понял, что к нему пришли не пить, а проходить обследование, он достал блокнот, взял ручку и с совершенно серьёзным видом, который не наиграет и народный артист, спросил:
- Ваше ФИО.
- Петр Николаевич Седых.
- Сколько полных лет.
- Тридцать восемь.
- На что жалуетесь?
- Волков вижу.
- Где, когда, при каких обстоятельствах.
- В первый раз на месте строительства нового химзавода, когда на месте стройки капсулу закладывали.
- В лесу?
- Да.
- Ну это нормально, у нас водятся волки.
- Но это не обычный волк, он говорил со мной.
- По-русски?
- Да.
- И букву «рэ» выговаривал?
- Он не говорил, а общался телепатически.
- М-м-м, как интересно, - Александр записывал. – И что сказал?
- Что это земля наша. То есть ихняя, волчья то бишь.
- Замечательно!
- Что замечательно?
- Не отвлекайтесь. Употребляли ли вы перед этим вашим... контактом, спиртные напитки?
- Да.
- Сколько?
- Пару рюмок коньяка. Три… три рюмки.
- А если перевести в граммы?
- Сто пятьдесят.
- Продолжайте.
- Это всё по первому контакту.
- Так был ещё второй?
- Да.
- Как интересно! Где, когда?
- В парке Горького? Вчера.
- В нашем Приозерском пэ-гэ?
- Да.
- Фантастика! – за это слово Демидова, потомка ещё тех Демидовых, хотелось задушить. – Волк был тот же самый?
- Да. И ещё один, точнее одна. Волчица.
- Она тоже говорила?
- Нет, просто стояла. Говорил только волк.
- Телепатически?
- Так точно. Сначала он мне попенял, мол, чего это я никому про волков не сказал.
- А вы не сказали?
- Ну, не то чтобы совсем не сказал, просто ведь если такое ляпнуть, то можно в дурку загреметь.
- В психиатрическую лечебницу.
- Я и говорю в дурку.
- Продолжайте.
- Я попытался, как мог, это объяснить волку, но волчара ни хрена не вошел в мои обстоятельства и заявил следующее, цитирую: «Мы будем убивать. Всех. Пока не поймёте. Скажи им это».
- И вы сказали?
- Пока написал вКонтакте.
- Это правильно. А перед контактом пили?
- Немного.
- Точнее.
- Пивка помаленьку в течение дня.
- Сколько бутылок?
- Две утром, потом три… - Седых стал загибать пальцы, - …потом ещё одну и две в парке.
- Восемь.
- Выходит восемь.
- А может быть девять?
Петя задумался и стал ещё раз загибать пальцы.
- Восемь!
- Отлично.
- А как волки дошли до парка Горького?
- Ножками, я думаю.
- Вы так полагаете?
- Уверен.
- И их никто не видел?
- Да я их сам не видел! Пока они этого не хотели. Я моргнул и они появились.
- То есть они появляются по собственному желанию?
- Они просто живут, а вот нам показываются по их желанию. А так они невидимы.
- И как это объясняет физика?
- Не знаю я, как это объясняет физика! Конечно, они отражают свет, как и всё вокруг и должны быть видны всегда. Но они не видны. Видимо, они нам на мозги воздействуют так, что мы их не видим, то есть мы глазами то видим их, а вот мозгами – нет, но волки могут и снять пелену и тогда бах – мгновенно мы их видим там, где они и были, и их мы глазами видели, но мозгами не замечали.
- Потрясающе.
- Ещё есть вопросы?
- Нет.
- Я могу идти? – Пете хотелось выбраться из этих белых стен и окон с решётками.
- Секундочку, секундочку…
Затем эскулапы в белых халатах померили Пете пульс, давление, сделали энцефалограмму мозга, плюс к этому показывали разные пятна и Седых должен был описать, что он видит. На все вопросы он отвечал стереотипно: «Похоже на пятно от пролитого коньяка». Намеков врачи не понимали и выпить не предлагали. Изверги! Потом отпустили. Демидов сказал, что с такими показаниями Петра Николаевича можно положить, а можно и не класть.
В этот же день Петя дал комментарий репортерам телеканала «Приозерский». Он рассказал примерно то же самое, что и в дурке, только добавил жути и упирал на кровь, которая прольётся, если строительство химкомбината не остановят. Общались с ним молодые и незнакомые телевизионщики, соблюдая дистанцию. Как будто Петя прокаженный. Ну и он нанес симметричный ответный удар и выпить не предложил. Пусть на свои пьянствуют. Седых наговорил ещё пять-семь заявлений для всяких оппозиционных и зелёных радиостанций и интернет-изданий. Экологи отбрасывали фантастическую часть истории и вытаскивали из Пети экологическую тему, всякие чудаки интересовались контактом и расой волков-телепатов, способных исчезать и появляться по их желанию, а комбинат им был амбивалентен, ведь всякий уфолог знает, что химзавод – это не более чем груда камней, которая скоро рассыплется, а вот волки-телепаты – это цимус!
Другой взгляд на Петин демарш сформировался в конторе. Снова чёрная машина везет его в ФСБ. Там полковник без лишних околичностей заявил, что если Седых думает отлежатся в дурке, то сильно ошибается. Враги народа машут кайлом в лагерях и приносят пользу государству. Потом его допросили. Он повторил версию о волках с телепатическими способностями и свойством быть невидимками для людей.
- Запомни, шпионы сидят, а не лежат! – на прощанье сказал полковник. – Свободен. (пауза, каких и в эмхатэ не делают) Пока свободен!
Петя снова вышел из конторы в сумерках души. Нет, времена сейчас цивилизованные. Раньше за разговоры о круглой земле или говорящих волках его бы просто сожгли.
Но была и разница между первым визитом в ФСБ и вторым. На крыльце конторы его встретили репортеры и он дал ещё одно интервью. Вот она слава! Петя прикидывал, сколько он ещё протянет на свободе, но эта задача была явно сложнее, чем его умственные способности. Поэтому он зашёл в бар, где ему бесплатно налили, почти как узнику совести. И налили ещё.
Протяжно завыли в волки. Петя бежал по тёмному лесу и чувствовал, что его догоняют серые. Но, осознав себя в кошмаре, от страшного сна можно избавиться: можно зарубить волков лазганом (лазерным пистолетом), а можно проснуться. Седых выбрал второй вариант и благополучно разлепил веки. Он лежал в постельке. Один. Веста сидела за компом и обрабатывала фотки.
Петя стало стыдно. Он подошёл к любимой и предложил любые свои услуги.
- Отстань! – Веста мазнула его ладонью по лицу.
Рокер осознал свою никчемность, ушёл на кухню с бумагой и ручкой и стал сочинять завещание…
=>>> Дальше в лес, где волки...
<<<на Повести
|
