Юрий ПОЛЯКОВ: "Есть зло, которое от гласности только жиреет"

22 мая гостем Клуба читателей «Книжный двор» стал писатель, публицист, главный редактор «Литературной газеты» Юрий Поляков. Прозаик представил в столице Татарстана свой новый роман "Грибной царь", который завершил трилогию “Замыслил я побег …”, "Возвращение блудного мужа" и "Грибной царь", где в основе каждого сюжета лежит любовный треугольник.

Не каждому писателю удается произвести изменение сознания у достаточно большого количества людей. Можно сказать, что “ЧП районного масштаба” произвело впечатление на многих. По прошествии лет надо ли жалеть о том, что осталось в прошлом?

Ю.П.: Я эти вещи писал совершенно искренне, чтобы в комсомоле не было молодых дельцов, которые из идеологии устраивали кормушку. Оказалось, что литература с этим сделать ничего не может. Когда к своему 50-летнему юбилею делал авторскую редакцию своих старых вещей для пятитомника, я вдруг понял одну вещь: оказывается, тогда я писал не про комсомол, а про внутриутробный период нынешних "хозяев России". Потому что большинство из них вышло из аппаратного комсомола (не массового движения). Утратив свою социальную откровенность, эта повесть осталась памятником зарождения того класса, который нами сейчас правит.

Способна ли литература побороть зло?

Ю.П.: Я, как всякий нормальный юноша, в свое время соприкасался с комсомолом - это был канал, в который тогда направлялась социальная энергия. И меня, как нормального человека, воспитанного на идее неотвратимости прогресса, согревала мысль, что если я напишу о проблемах и недостатках, то они исчезнут. Мы все были так воспитаны, и это был один из главных моментов советской цивилизации: главное - сделать социальную язву достоянием масс и тогда она будет ликвидирована. Но выяснилось, что есть виды зла, которые от гласности и публичности только жиреют и становятся еще хуже - это уже было открытие постсоветской эпохи. И бороться с этим злом нужно не гласностью, а совершенно другими жесткими государственными мерами. В каких-то случаях нельзя зло раздувать, как, например, это сейчас делают с фактами ксенофобии, которую превращают чуть ли не в главную проблему современной России. А потом через 10 лет удивленно спросят: а откуда у нас взялся фашизм? Но если 10 лет свинье говорить, что она свинья, то она захрюкает всем на беду.

Как вы оцениваете свою работу в Совете при Президенте РФ по культуре и искусству?

Ю.П.: Знаете, я член этого Совета третий год, но Президент с нами ни разу не встретился. Для меня это в некотором роде удручающий факт. За все годы в посланиях Владимира Путина Федеральному собранию ни разу речь не шла о культуре. Мне кажется, что подобный нигилизм по отношению к культуре достался из ельцинского периода. Обозначу еще одни момент: было принято решение о финансировании детства и материнства - это очень правильно (падение рождаемости нельзя сдвинуть с мертвой точки без материальных вложений). Но данная проблема только деньгами не исчерпывается, многодетность должна стать предметом культурных акций. Грубо говоря, должны появиться фильмы, где главный герой многодетен, а не просто как мотылек порхает по дамам без ответственности. Должна создаваться атмосфера гордости за многодетную семью, а не только за успехи в бизнесе. Кто это будет делать? Культура и деятели искусства. А кто-то к ним обратился? Нет. Деньги продолжают вкладывать в фильмы про бесконечные "стрелялки".

Надо ли культуре вообще тогда идти в политику?

Ю.П.: Идти деятель культуры в политику может, но тогда он станет политиком. Надо влиять опосредовано - через свои творения и тогда через много лет то, что в них заложено, прорастет в умах политиков. А просто творческому человеку придти в политику и там "порулить" - не получится.

Как вы относитесь к экранизациям своих книг, в частности "Козленка в молоке"?

Ю.П.: У меня, за исключением “Апофигея” и “Демгородка”, все экранизировано. Недавно экранизировали мою раннюю повесть "Парижская любовь Кости Гуманкова", неплохой, кстати, фильм. "Козленок в молоке" - одна из лучших экранизаций моих работ, пожалуй, только слегка затянутая (первоначально сценарий предполагал 4 серии - сделали 8 серий). А если человек после просмотра фильма по моей книге подошел ко мне и сказал: «Знаешь, а книга мне больше понравилась», - то это лучшая похвала для писателя.

Экранизации рождают массу споров: "книга лучше кино" или наоборот…

Ю.П.: Вообще ждать от экранизации полного подобия книги - бессмысленно, это совершенно разные виды искусства. Кстати, чем насыщеннее и глубже проза, тем сложнее ее экранизировать. Заметьте, что из сложного романа при экранизации вычленяется одна или две сюжетные линии. Причем, как правило, семейно-любовных, потому что за философскими исканиями главного героя следить на экране довольно трудно, а вот за семейно-эротическими - гораздо интереснее. В любом случае, если произведения писателя экранизируют, то это отличная реклама его книг.

А как вам экранизация "Мастера и Маргариты" Булгакова?

Ю.П.: Бортко – безусловно, классик экранизации с его "Собачьим сердцем", "Идиотом" и "Мастером и Маргаритой", хотя кота в этом фильме, конечно, хотелось бы поживее. Я его спрашивал, что у вас со спецэффектами так слабовато? Он отвечает: "Денег дали мало, дали бы больше, мы бы такого кота сделали!". Параллельно показывают российский фильм, полная чепуха с фантастическими спецэффектами. Удивительный парадокс: на спецэффекты для "Мастера и Маргариты" денег нет, а на всякую ерунду деньги есть!

В начале апреля в "Литературной газете" целая полоса была посвящена Рудольфу Нуриеву, где неоднозначно освещалась версия о его связях со спецслужбами. Выскажите, пожалуйста, свое мнение по этому поводу.

Ю.П.: Я как главный редактор был против публикации этого материала, но у нас решение коллегиальное и меня убедили, что этот материал стоит напечатать, потому что когда речь идет о крупной противоречивой фигуре, введение в оборот новых фактов или сведений - это всегда интересно. Конечно, к таким материалам стоит давать комментарий. У меня было несколько случаев в моей редакторской практике, когда я не стал спорить с редколлегией, и несколько раз убеждался, что моя интуиция была права. Когда я приеду в Москву, обязательно расскажу коллегам, что в Казани я за их действия извинялся.

Как хорошую книгу отличить от плохой?

Ю.П.: Вообще считаю, что талантливый писатель всегда должен уметь написать текст, который затягивает. Вот чем хороший писатель отличается от плохого? Читаешь хорошего и вроде даже там ничего не происходит, но текст затягивает и ты не можешь от него оторваться, а если ты продираешься сквозь книгу, мобилизуешь всю свою волю - зачем нужна такая литература?

Есть мнение, что каждый настоящий писатель должен написать хотя бы одну сказку…

Ю.П.: Вы знаете, я тоже хочу написать сказку, но это очень тяжело сделать. У меня уже есть сюжет по мотивам былинного эпоса, но мне пока не удается поймать нужную интонацию. Первоначально я хотел написать сказку к рождению ребенка у моей дочери. Она родила, я подумал: вот второй раз родит - точно напишу. Родила…Я думаю: хорошо, напишу сказку, когда детишки заговорят. Они заговорили! Теперь собираюсь написать сказку, когда они научаться читать.

Какие книги сами читаете?

Ю.П.: Художественную литературу читаю редко, а сейчас я одновременно читаю "Оккультные корни Октябрьской революции" Валерия Шамбарова, о Михаиле Зощенко из серии ЖЗЛ, подаренные Александром Ширвиндтом его "Театральные мемуары", и только что прочитал книгу Павла Басинского о Горьком.

Как вы считаете, молодежь читает меньше?

Ю.П.: Не меньше вообще, но меньше серьезной литературы. За последние 15 лет произошла подмена писателей на пипов (так я называю персонифицированные издательские проекты). Пипы никогда в своих книгах не расскажут о судьбах России, но зато качественно научат каким кремом для лица пользоваться. Кривое зеркало нашей российской литературной реальности: юбилей Акунина (это, наверное, самый талантливый пип, но не писатель) отмечается масштабнее юбилея Солженицина.

Ваше отношение к обилию иностранных слов и жаргона в современном русском языке?

Ю.П.: Когда мы были молодыми писателями, дурачились и придумывали новые слова - и это нормально, но это не надо абсолютизировать. Для молодежи - это своего рода этап становления, который был, есть и будет. Думаю, что русский язык настолько могучий, что только обогатится от внешних вливаний и социальных потрясений, произошедших за последние годы. Так что я абсолютно спокоен за русский язык, он живой, он меняется, сейчас говорят не так, как пять лет тому назад - это нормально. Надо о языке судить по лучшим его проявлениям - по книгам. О временах Толстого надо судить по его романам, а не по тому, что писали тогда в газетах. Этот принцип применим и к современной России.

Интернет и появившаяся в нем так называемая сетевая литература - это благо или зло?

Ю.П.: Интернет - это большое благо, когда можно одновременно связаться с большим количеством единомышленников в разных точках мира. Что касается сетевой литературы - я к ней отношусь скептически. В ней есть одна опасность: для писателя становление происходит в мучительном движении от черновика к чистовику, и писатель становится писателем тогда, когда он понимает момент перехода черновика его книги в чистовик. Советский период, когда книги годами не выходили, этот процесс неоправданно затягивался и многие профессиональные писатели долго не издавались - в этом была своя драма. Но сейчас другая проблема - одним нажатием кнопки самый бредовый черновик может стать достоянием миллионов через глобальную сеть. И у начинающего литератора возникает иллюзия, что он мастер, потому что его все могут прочесть. А он может не владеть языком, не чувствовать стиля, да и писателем может никогда не стать… и вот появляется особый тип сетевого писателя, который ничего не умеет, но может свой неотшлифованный текст выставить на всеобщее обозрение. Полагаю, что сначала надо долго работать над собой и в этом смысле традиционный путь через прохождение редактора, издательства кажется более плодотворным. А потом, когда книга издана, ее можно вывесить и в Интернет – пожалуйста, пусть все ею пользуются.

Вопрос традиционный - первый ли раз вы посещаете Казань и как вам обновленный облик нашего 1000-летнего города?

Ю.П.: Я направлялся на премьеру спектакля по моей пьесе, который поставлен в Волгограде и на один вечер заглянул к вам. В Казани я не первый раз, был накануне юбилея, когда ваш город был в лесах, в пыли, в чаду этого обновления. Не знаю, как вы воспринимаете эти обновления изнутри, а на взгляд гостя Казань сильно изменилась к лучшему.

То есть, в Волгоград вы ехали больше как драматург?

Ю.П.: В последнее время довольно активно выступаю как драматург, во многих театрах страны идут мои пьесы. Правда, в Казани пока ничего не поставили, думаю над этим можно поработать, так как я пишу социально острые комедии, а сатиры на театральных подмостках сейчас мало, хотя это и удивительно, ведь время сейчас чрезвычайно сатирическое и в жизни много того, что заслуживает осмеяния, причем чем выше по социальной лестнице, тем больше.

<<<на Статьи