|
Пятничная политинформация
По крыше брезентовой палатки вяло барабанил дождь, полог её отодвинуло дуло шестиствольного пулемёта, не очень медленно, но и не очень быстро ствол стал "вползать" в палатку, за ним показалась казенная часть, волосатая рука, что сжимала ручку смертельно опасного оружия для пехоты, а также экипажей небронированных автомобилей и низко летящих вертолетов, отдельно стоит упомянуть палец, что лежал на спусковом крючке - он внушал страх, трепет и мог создать бурю в кружке со спиртом, следом в палатку завалилась громадная туша, которой, чтобы пролезть под непромокаемый полог пришлось нагнуться. Лежащий на надувном матрасе худой и небритый человек в очках жевал травинку и никак не прореагировал на появления у него в покоях башибузука Малоя. В это же время сам Малой хмуро оглядел разлегшегося на матрасе политрука, сплюнул на пол столько влаги, что муравьиное царство от такого гостинца легко бы погрузилось в пучину глобального потопа, потом башибузук наморщил не скрывающий интеллект лоб и произнес:
- Ну… - более всего это "ну" походило на рокот вулкана, но рокотал Малой, а совсем не вулкан, или шестиствольный пулемёт.
- …гну, - не прочищенное с утрица (время - относительно) горло Анатолия Вершакова не дало ему внятно сказать чего надо гнуть.
Малой слегка потоптался в палатке и замер, являя собой прекрасную натуру для картины: "Богатырь с пулемётом". Обычный человек не может даже просто носить на себе шестиствольный пулемёт с комплектом патронов, физически сильный человек может носить, но стрелять - только с экзоскелетом, богатырь может всё, а Малой мог даже несколько больше, но об этом знали только женщины в ближайших от заставы селениях…
- Что, бойцы интересуются, будет ли сегодня традиционная пятничная политинформация.
Политрук не спрашивал, он констатировал. Разговор назревал не сегодня, не вчера, и даже не позавчера.
- А то! уже четвертый час… - оказывается Малой контролировал не только пространство, но и время.
- Скажи всем, что через 10 минут на плешке общий сбор.
- Во …, - последнее слово Малоя заглушил хлопок сработавшей где-то далеко мины.
Малой вышел и в палатке стало просторнее, но она всё равно была слишком мала, чтобы вместить переживания, терзающие грудь Вершакова. Травинка отправилась в полет. Ботинки встретили ноги и были зашнурованы. Анатолий встал, оправился, бумаг "на дело" он не взял никаких. Через 9 минут и 57 секунд он был на плешке, плешка была на земле, да и все присутствующие хмурые морды в грязной цвета хаки форме по большому счёту стояли на земле, хотя вроде как стояли и на плешке, так это место звалось неофициально, а по документам в части № 35-12 оно проходило как плац. Дождь ослаб до мороси, но всё еще выдавливался из хлябей небесных, по всей видимости, в небесной канцелярии напалма давно не завозили.
- Здорово братья и сестры! - Вершаков улыбнулся, - от ваших унылых морд гражданские лица могут и с ума сойти.
По рядам вояк прокатились смешки, повеяло матерком. Политрука направили далеко и надолго. Две женщины в рядах - сестра милосердия Лена и сестра милосердия Лена - несколько дифференцировались по цвету лица, Глинская зарделась, она всегда краснела под взглядом очей политрука, а Дроздова осталось загорела как всегда. Обе были барышни на выданье и за обеих ограниченный контингент части № 35-12 мог любому порвать рот, патроны бы потом даже списывать не пришлось…
- Кто это там пердит на Камчатке? Если кому-то есть что сказать пусть выйдет и скажет… - Анатолий сделал паузу, никто не вышел разговоры разговаривать… ждали слов от него самого.
- Если вы ждете от меня каких-то свежих новостей, то я знаю не больше вчерашней сводки. А её у нас только ленивый не зачитал до дыр. Демократия - этот самый лучший строй на земле, - приказала долго жить в нашей стране, а также вроде как у соседей более цивилизованных и тех, что давно напрашиваются на превентивный ядерный удар.
- Пора жахнуть… - прозвучало из рядов.
- Жахнем по команде, только не по твоей Дюба! - политрук успокоил не в меру торопившегося бабахнуть сержанта. И продолжил:
- Крысы побежали с корабля спасать свои состояния. Говорят, олигархи на жен и любовниц навешивают золота и бриллиантов столько, что барышни не выдерживают такой доли и сбегают с кучерами и лакеями.
- Я бы помог… я бы вдул… - в рядах тут же придумали массу вариантов, как облегчить участь слабого пола, оказавшегося в щекотливой ситуации. А Лена и Лена повздыхали от отсутствия бриллиантов, но потом сошлись на том, что настоящий мужик лучше настоящего бриллианта (а настоящие мужики в части № 35-12, слава Богу, были).
- Дерьмократы из думы сели на паром, который совершенно случайно был торпедирован каким-то неустановленным катером, силуэт которого напоминал Неустрашимый.
- Так им, падлам! захерачили по самые гланды! - ну и куда дальше гланд захерачили тоже было озвучено. Боец Лихой решил проявить инициативу и спросил:
- А сам ты, политрук, теперь еще в партии, или уже-таки нет?
Пауза. Все еще пауза (уже начали передергивать затворы). И, тем не менее, все еще длится пауза.
- Что касается партии… (и откуда в этом худом теле было столько воли и столько голоса?) Здесь и сейчас партия - это я!
Пауза (щелчки поставленного на предохранители оружия). Вершаков продолжил:
- Президент, говорят, уже на Канарах, борт № 1 приземлился, тяжело груженный алмазным фондом, а также салом и водкой…
- Сука! - и это было самое мягкое слово, которое послали вслед гаранту конституции.
- Но это всё внешнее и очень от нас далекое. Этой ночью у нас тут была жутко секретная сходка, на которую ни меня, ни командира не пригласили. Думаете, я не знаю, о чем там шептались втихаря? Взять побольше стволов, боезапасу, энзэ под завязку и рвануть в родные сёла... - политрук, казалось, посмотрел одновременно в глаза всем, - Свежее решение!
В рядах начался ропот, грозящий перерасти в бурю.
- Ша! Я еще не закончил. Расстрелять меня всегда успеете.
Ряды оживились, градус ропота был сбавлен. Крышка на котелке держалась на честном слове (ужель политрука?) Командир напрягал желваки, но понимал, бессмысленный и беспощадный бунт в отдельно взятой части ему ни уставом, ни даже уставом, подкрепленным стволом калибра 7,62 не заглушить. Почему? Потому что обстоятельства-с…
- В период кризиса рыба всегда начинает гнить с головы. И… - снова ветер донес звук разорвавшейся мины, - с ней, с элитой! А в народе начинается разброд и шатания, но в целом наша опора не гниёт так сильно, как голова. Слабые забиваются в норы и ждут, чем закончится заваруха, а сильные берут в руки оружие и начинают устанавливать порядок по своему образу и подобию. Конкретно у вас образ страшный и кривой, так что и порядок вы установите такой же. Кто сильнее и у кого ствол длиннее, тот и царь горы. А там, - политрук ткнул кулаком с вытянутым большим пальцем себе за спину, сами знаете кто. И они спят и видят, чтобы мы сдристнули с рубежа, чтобы раскроить нашу единую и неделимую. Да на вездеходах вы доберетесь до родных деревень и, вестимо, зарулите всех местных пацанов, которые не захотят пить под вами самогонку. А дальше? Армия у наших соседей по сравнению с нашей клоунская. Но если мы сдадимся сами, то нам шанса не оставят. Нас же будут зачищать по одиночке. Один волк не порвет десяток собак. А когда расстреляют волков… будут трахать наших женщин. И родят они наполовину клоунов…
Ряды загудели, но это был уже организованный гул, его можно было направить в трубы одного органа.
- Армия тем и отличается от гражданского быдла, что выполняет приказ, не смотря ни на что. Канючить, ах какие плохие настали времена, ах у нас отключили электричество и я не могу посмотреть дуроскоп - это прерогатива гражданских. А боец, если, конечно, он боец, а не дезертир, стоит на защите рубежей Родины до конца. Раньше говорили до последней капли крови, но думаю, в нашем спирте кровь обнаружить сложно… - политрук дал смешкам утихнуть, - Гвардия отличается от простых частей тем, что даже смерть не может её остановить. А мы… что мы хуже гвардии? - Вершаков обвел взглядом ряды бойцов, которые стали больше похожи на регулярную армию, чем на мародеров (а ведь в начале речи все было наоборот), ответа не требовалось, это был риторический вопрос. И тут политрук рубанул фразой:
- Если надо мы и в ад войдем ограниченным контингентом!
В рядах завопили, кое-кто выпалил в белый свет, как в копеечку, никто в словах своего брата по оружию больше не сумневался.
- А сейчас на наших и не наших рассчитайсь. Наши остаются на рубеже и завтра будут защищать его от нелюдей в красных труселях. Не наши пусть сваливают. Лично я останусь и буду своими близорукими глазами ловить в прицел вот этого гарного пулемета, - Анатолий указал на ствол, что надежно фиксировали лапы Малоя. - силуэты красноподштанников.
- А ху-хо не хо-хо? - оскаблился Малой. - Я тоже остаюсь!
Далее в рядах произошло деление на зерна и плевела. 100 процентов личного состава осталось исполнять долг на пограничном рубеже. Позади раздираемая кризисом страна - Родина, мать её! - могла некоторое время спокойно мучиться кошмаром перемен.
<<<на Рассказы
|
