|
Понторез
3. Олигарх
Внушительные двери гостиницы такого уровня комфорта и самомнения, как будто она обслуживала еще консулов римской империи, хотя, конечно, в такую глушь по тем временам они не забирались. Пред ними Понтореза встретил, направил, облизал тантрически (что значит дистанционно в данном контексте) солидный швейцар, он еще при царе Горохе дверками заведовал. Не успев побыть на свободе долго, Понторез попал рядом с теме же дверьми, но уже внутри, в цепкие лапки метрдотеля.
- Здравствуйте, здравствуйте, уси-пуси, как мы вас все тут заждались, свет лучистый в нашем царстве полумрака и приглушенных тонов, - хотел без всякого сомнения сказать заведующий по внутреннему уюту, но ограничился простым добровечерним приветствием, да и было брошено оно только после того, как Понторез подтвердил кивком милостивым головы своей, что он действительно не кто-нибудь с улицы, а тот самый Понторез, которого ждут здесь как манну небесную исходящие из Египта евреи не ждали (думали, наверное, что если и будет таковая, то не всем и по талонам).
- Вне всякого сомнения этот вечер добр и прекрасен, как ни один до него, а о последующих благоразумно помолчим, они еще придут в своей благодати.
- Вы понимаете, - тут метрдотель полушепотом очень вежливо озвучил имя и отчество олигарха, - наш постоянный клиент и… (тут он кое о чем умолчал).
- Понимаю, - озвучил свой снисходительный до метрдотельских метра шестидесяти пяти сантиметров взгляд Понторез.
- Вы, наверное, знаете, что иногда на него находит.
- Естественно, - профиль Понтореза бравурный склонял к немедленной его медализации и/или монетопечатанью.
И метр-с-кепкой-отелю стало понятно, что под естественностью можно понять как то, что на человека может находить, так и то, что Понторез в курсе: олигарху ничто человеческое не чуждо, вот на него и находит, а что тут такого, если человек по рангу своему может позволить шалить даже в гостинице забубенной в своей звездности.
- Не можем же мы поднимать шум или обращаться к…
- Разумеется.
Тут они подошли наконец к дверкам лифтов веренице. Сие обстоятельство на время прекратило полумонолог с согласием второй стороны полудиалога с тем, что это не более чем либертализация выхода на сцену главного лица действа (первая буква его имени - "П", вторая - "О", и так до последней "З", через "Н", "Т", еще одну "О", "Р" и "Е"). В лифт кроме метрдотеля и ЗРИ (заглавной роли исполнителя) вошли еще мужчина один и одна девушка (по статусу возрастному, а по биологии - женщина вне всякого сомнения). Мужчина был одет в скромный, сшитый на заказ ИПом (известным портным), костюм за неустановленное количество минимальных зарплат. Лицо его слегка отдавало краснотой и здоровым нездоровьем (особенно много нездоровья скопилось в мешках под глазами), губы были налиты словно силиконом груди у ИПов (известных порнозвезд) кровью и выдавали в эфир вагнеровскую "Гибель Богов": пу-пу-пу-пу-у-пу, а серо-водянистые глаза взирали на дверцы лифта внутренние с такой выкатостью, словно их обладатель облачил очи свои в две пары (одну на другую) контактных линз. Это был ОИД (очень известный дирижер), только что с концерта, только что с триумфа, только что с оваций и в пентхаус сразу же, то ли за отдыхом телесным, то ли за душевным спокойствием, то ли к любовнице младой, то ли к любовнику еще более младому (желтые газетки лишь завтра распишут с кем именно спал ОИД, даже если он будет почивать нынче в одиночестве без Морфея даже). Впрочем, не он привлек внимание Понтореза, взгляд в меру заинтересованный тот направлял исключительно в противоположную, то есть левую, сторону от себя, на ОВБ (очень высокую блондинку). Метр семьдесят пять без каблуков (а сейчас плюс десять шпильки накидывали), если на платье ее красное портному принесли полота погонных метра полтора ткани, то метр он зажулил себе (не тот ли это был ИП, что шил для ОИДа справа?), оставшуюся часть он мелко-мелко нашинковал, скрепил невидимым и, кажется, одной пуговкой, вся сверхидея данного шедевра внемодности заключалось в том, что у наблюдателя отметались все вопросы бытия, кроме одного: что будет, если пуговку расстегнуть??? Понторез уже было хотел совершенно случайно - то есть под абсолютным своим контролем - проверить одну из своих априорных домыслий в области разоблачения пуговки, как зазвонил его сотовый. Пу-пу-пу-пу-у-пу!
- Да, свет очей не моих, я слышал, твой муж сейчас буйствует в пентхауса пенатах?
- …
- А мое имя он всуе упоминал уже?
- …
- Плохой признак.
- …
- Вне всякого сомнения, но в последний раз.
Дверки освободили направление и люди вышли из чрева лифта в (клоаку?) пентхауса. Глаз Понтореза опытный выделил из толпы ООтов (озабоченных особ) одну и обратился к ней успокоительно и обнадеживающе:
- Вы знаете, я хоть и не являюсь представителем администрации данной гостиницы, склонной к фешенебельности, но тем не менее заявляю, что весь шум и гам окончен будет в пять минут. Так что перебираться вам с дочерью в более спокойное место не имеет смысла, а лучше чуть подождать, зато потом уж как следует отдохнуть и настроиться на завтрашний матч. Кстати противник ваш, ракеткой владеющий весьма искусно, в бое этом будет часто ошибаться при ударе… - показывает укорачивающий удар слева двумя руками. - Используйте данное обстоятельство и передайте дочери, что она обязательно победит.
- А… - хотела было спросить МИТ (мама известной теннисистки) откуда данная информация, но собеседник ответил на вопрос раньше его задатия.
- Одна знакомая ведьма видит будущее, если, конечно, вы в это поверите, вот от нее я иногда и получаю… в том числе и информацию достовернейшую о завтрашнем. К сожалению, не могу вести с вами далее увлекательную беседу, нужно чуть промодерировать обстановку.
Изменение курса, убыстрение движений.
- Ты пришел! - бросается на шею Понтореза не иначе как жена олигарха-буянящего.
- В последний раз спасаю, - чмоки иссущают виртуальные слезы на щеках супруги - верной? - олигарха. - Дальше тараканов в головах будете давить собственноручно, если силы воли хватит.
Успокоив не свой очей свет и не свою жену, Понторез подошел к двери, из-за которой стреляли и в которую не решались вломиться ни охранники, ни все, кто таковыми не являлся до прихода ЗРИ (см.выше).
- …ич! - хорошо поставленным голосом обозначил он олигарха, но, видимо, сонм тихих ангелов пролетел над толпою и выборочно звук ослабил, так что стало непонятно незнающим "-ич" - это окончание отчества или фамилии. - Я пришел!
- Жизнь дерьмо! - и сентенцию свою олигарх подтвердил из ствола выпустив пулю.
- Кто бы сомневался. Но всё от тебя зависит, ведь можно назвать жизнь дерьмом веселым или дерьмом грустным.
- Все бабы… - стал заключать свою мысль в оковы известного стишка олигарх.
- Сдается мне, он не слушает собеседников своих, - кинул Понторез реплику в массы, постучал и…
И наступил момент решающий.
(Тут бы звукорежиссеру двинуть мастер-фейдер на пульте в сторону увеличения громкости; играет тема из "Гибели Богов" всё та же.)
Понторез зашел в простреленную дверь и тут же (секунды три прошло, без мигов двух) вышел. В руках он держал кольт, освобожденный от рук стреляющих.
- В сознание он придет минут через пятнадцать, а вот когда придет в себя, не знаю я.
Жена, охранники, метр-до-ре-ми-отель, медбратья и медсестры и еще члены и членчики массовки устремляются в номер.
- Пойду гулять по парку в вашем кремле, - эти слова Понтореза означают, что ни благодарности, ни денег ему не нужно за установленный покой, лишь чуточку внимания к собственной персоне уделите вы и он уж рад чему-то, бестолково (или с толком).
- Он сейчас закрыт, осадное положение, подвязочно-чулочно-поясные террористы балуют, - прорвало метрдотеля (он уже вернулся), который должен был бы успокоится, так как всё закончилось, но - как это часто бывает - наоборот впал в тихую полуистерику (без слезный вариант).
- Закрытость эта и манит.
Понторез оглядел поле своей славки: охранники разбредались, любопытные бип-персоны из соседних люксов словно улитки скрывались в своих домиках-раковинках, метрдотель задумчиво бубнит и уже мысялми в будущем (бубнистость его еще в настоящем, что всю фигуру эту ставит в позу заскоряки), прочая массовка гостиничного персонала скучна и только ОВБ, так и не дошедшая до места своего совокупленья с каким-то жителем мест здешних высотных, взывает к действу продолженья. Увлек он высотное и высокое созданье с единой пуговкой на красном платье и каблуках о десяти сантиметров в лифт гостеприимный, а вот доедет ли парочка сия до парка кремлевского? Вестимо нет, ведь в завтрашних СМИ (средства мороки и-лектората) вам не найти ни фото колоритной пары на стенах древнего кремля, ни захватывающей статьи вокруг притягательных изображений Понтореза и ОВБ в одежде, частично в одежде и без оной (пуговка потерялась!), возбуждающих воображения, ни шапки, всё это преподносящей в выгодном свете. Неужели всё происходило в самом кремле? Об этом тс-с-с истории конец уж наступил.
Автор выражает свое негодование по поводу засилья в тексте этом МООА (множества оберток от аббревиатур) и призывает очистить от мусора литературу, чтоб ни слог авторский, ни глаз читательский не спотыкались о малопривлекательные сокращения известных и общепринятых (или не очень) словосочетаний.
Понторез в свою очередь выражает СНПА (свое негодование посредством аббревиатур) автору за то, что тот не дал ему как следует понарезать понтов в эпизоде из своей жизни третьем, который выше несколько раскинулся строчками черными по белому фону. "Где сущность моя и суть?!" - вопрошает он, скрывается за кулисами, подглядывает через щелку, не видит реакции, хочет обыграть ситуацию, чтобы понты размножились, как,,, (три запятые отсылают к: "об этом тс-с-с истории конец уж наступил)
<<<на предыдущую историю о Понторезе
<<<на ё@Моё
|
