|
Почти по Шукшину
Скрипел снежок. Седое небо. Быстро мчалось вдаль. Ероша ветки сосен. Звенел эфир… впрочем, какой еще эфир? Нас окружает атмосфера, состоящая в основном из непригодного для дыхания азота… вот в этом был весь Борис Аркадьевич - мог замереть надолго, простую шишку созерцая, а потом враз "опомниться" и запустить внутренний диалог с самим собой, причем вовсе с необязательными в подобном контексте цитатами из школьной программы, которую он препода…
Залп снежков почти накрыл его. Но на улице стоял небольшой морозец (градусов девять, что для здешних мест сущая теплынь для ноября) и настоящие снаряды из снега слепить было довольно тяжело, для этого надо было снять рукавицы и долго мять рассыпчатый белый пух, чтобы "созрел" крепыш, который можно далеко и точно кидануть. Мальчишки засыпали любимого учителя скорее кусочками наста. Кто сколько отломить смог, тот такую "дулю" и бросал - смех, а не обстрел, право слово! В основном артиллеристы грешили недобросом, да и немудрено: снаряды плохо ладили с аэродинамикой, рассыпались в полете, а потому сильно мазали и лишь облизывали цель вилками (если так, конечно, можно выразиться). Лев Аркадьевич "залег" за бруствером и стал отстреливаться. Вволю нарезвившись, спросил мальчишек:
- Хорошо?
- Хорошо! - громче всех выдохнул сопливый Никитка, от усердия у него под носом надулся зеленый шарик. Он шмыгал круглый год и по научному сей насморк несмолкаемый назывался ринит, хотя и это слово не объясняло, почему в начале двадцать первого столетия от рождества Христово медицина не может победить казалось бы такой пустячный недуг.
Как ни юлили пацанята, но в гости напроситься не смогли. Уже темнело, а до стоящего на отшибе дома Бориса Аркадьевича надо было топать без малого две версты.
- У вас, наверное, свидание, - догадался "лисенок" Сашка (потому что рыжий, и довольно хитрый, хотя и слишком добрый, чтобы быть настоящим лисом, такой вырастит в рубаху-парня, по совместительству грозу девичьих сердец).
- Разгадал ты меня! - не стал разочаровывать молодежь в своем дон-жуанстве старый (по понятиям третьеклассников) человек двадцати девяти лет от роду. - Так что сами понимаете, вас чаем напою как-нибудь в другой раз.
Теплый обряд прощание был разбавлен и вовсе трогательностью, которая наблюдается только когда люди искренне тянутся друг к другу. Младший брат Стаса, карапуз Артемка подошел и протянул взрослому-другу что-то, зажатое в варежке:
- Тятя Боля, сыска! - буква "рэ" была еще слишком сложна для его языка, да и с "шэ" надо было еще много практиковаться. Но ведь главное не произношение, главное чтобы человек был хороший.
- Спасибо, Артёмка! У меня как раз такой красавицы в коллекции и не хватало!
Бориса Аркадьевича как только не называли. Люди острые словом - "блаженный" за его способность часами втыкаться взглядом в какие-нибудь пустячки, вроде шишки, или даже окурка в грязи (что уж вовсе не в какие ворота не лезло, особенно в свежепокрашенные нитрокраской). Действительно чудно - из столицы в такую глушь учителем себя "закабалил" - от армии уклонился очень неординарно, болезней не выдумывал, мзду не отстегивал, а пошел в альтернативщики, что по тем временам было даже круто. Да так и остался в глухом военном… впрочем, обозначим для неразглашения особо секретной тайны это местечко как Троя-11 (или Вифлием-22, или Атлантида-33, или Рим-44 - смотря что вам по кругозору ближе).
Другие - а это были в основном представительницы прекрасного пола - выражались более лазского, прибавляли к имени Борис (для барышень просто Боря) всякие ласкательные суффиксы или обороты, вроде "такая лапа". Впрочем, сие направление в этимологии может вызвать гнев некоторых субъектов в форме и с погонами. И ведь вызывало - но один на один не всякий военный со штатским "учителишкой" справлялся на кулаках (дуэли на пистолетах остались в веке девятнадцатом и ныне никаким разом в устав не лезли). Одно в синяках хорошо - отбирают кровь от головы и буйные мыслищи резко умиротворяются, так как теряют свою подпитку.
Спаситель - так молилась, хотя и была рьяной материалисткой, на Бориса Аркадьевича директор школы (номер первый и единственный). Некогда москвич, а теперь - и видимо навсегда - сибиряк закрыл те многочисленные дырки, которые наблюдались в расписании до приезда нового специалиста. Но не будем вспоминать грустные времена.
Что же написал на специальной нашивке внутреннего кармана ультрамодного (по здешним понятиям) пуховика про себя сам Борис Аркадьевич, как себя обозначил? Когда он купил этот недорогой синий одежд (богатый и могучий русский язык чего-только не вместит, даже буквицу с рожками содержит "ё") в магазине спецодежды (тавтология тоже на содержании находится), то еще тогда, рассматривая многочисленные карманы-застежки-капюшоны добротного и неприхотливого, непромокаемого и самое главное теплого создания отечественных модельеров (которые подписались просто "восток-сервис"), задумался на тему: что вывести на белом поле, рядом со словом имя (продублировано еще и по-английски)? И только много позже, когда делать особенно было нечего, он взял обыкновенную шариковую ручку и аккуратно вывел: "дядя Бо". Так называли его братья Андреевы. И если быть кристально честным дядей Бо, то он бы давно женился на их маме. Да всё как-то не складывалось. Так бывает - счастливы и не до печатей в паспорте. Гражданский брак тута (противоположность тамы) снега не топтал, а вот венчание… что ж, наверное, они грешили.
Навстречу из-за изгиба лесной дороги выехал на старенькой пегой кобыле, запряженной в низкие сани, дедушка Ли. Существовало две версии возраста этого полукитайца-полубашкира: ему 93 года и он мальчишкой запускал змеев тогда, когда многие кости были сложены в костер революции 1917 года; ему за 150 лет и тогда босиком он месил грязь своего детства в период раскрепощения крестьян. Поскольку официального паспорта у дедушки Ли не было, право на существования имели обе. А нет паспорта - нет и пенсии. Так решили чиновники в центре и уж кто-кто, а они по поводу возраста да и собственно самого существования дедушки Ли не заморачивались. Впрочем, больше всего по этому поводу не заморачивался сам Ли. Он всегда держал в своих желтых и кривых, но крепких зубах длинный ореховый чубук трубки, никогда ее не курил, улыбался на всё своими раскосами глазами, которые как бы спрашивали "да неужели это еще одно сейчас?", и мог направить хук боксера-тяжеловеса так, что тот ударил бы себя по заднице. И еще он вешал на деревья забавные конструкции аля те ширпотребные, что продаются сейчас на каждом углу как "музыка ветра", только много сложнее и благозвучнее. Некоторые из них срывали и вешали особо ушлые натуры в свои дворы (для изб и тем более квартир они были явно великоваты), а некоторые так и оставались обозначать семинотьем ненанесенные на карты верстовые столбы невидимого Дао.
- Здравствуй, достопочтенный Белый Дракон, сын желтого тигра… - на ломанном китайском Борис Аркадьевич попытался сказать приветствие состоящие из восьмисот восьмидесяти восьми слов, а дедушка Ли ответил одним русским матерным, в нем столько скрытых смыслов было заложено, что пегая кобыла уже скрылась, несуществующий дым из ореховой трубки рассеялся, а учитель словесности, математики, физики, химии, астрономии и физкультуры так их все и не вскрыл для себя.
Из пункта "А" в пункт "Б" выехал дедушка Ли, навстречу ему шел дядя Бо, вопрос: если дорога извилистая, то на каком ее повороте правом или левом… гм, не вырисовывался абсурдный вопрос безответный. Зато пар благополучно вырвался изо рта - жив "курилка"!
Аркадьевич не разу в Аркадии не бывший достал из правого кармана пакет, освободил из полиэтиленового плена зеленый твердый огурец и хрумкнул. Лепота! Карманы в пуховике имелись и внутри и снаружи настолько обширные, что запросто прятали от любопытных глаз и бутылку, и закуску, и книги (читать взрослому человеку? - не все в здешних местах одобряли подобное). Борис вообще не любил носить что-то в руках. Всё, что необходимо, должно помещаться в карманах, остальное - лишняя роскошь. Принцип однако. А вот ученикам все же рекомендовал носить учебники в школу и обратно (что много радостнее!). Но не для знаний обретения, а чтобы родителей не шокировать. Учил он больше от сердца, да и на примере леса много чего показывал. Например, что толстую палку можно сломать, а тонкий стебелек такое же усилие рук лишь согнет - физика. Из фолиантов, которое плодило минобразование (согласитесь, чем такое слово на заборе писать, так лучше: "мин нет" вывести - и душе отраднее и пяткам безопаснее), старался только домашние задания задавать. Опять же для развития физического полезно отрокам таскать в рюкзачках за спиной определенную тяжесть (но не более … кг, согласно приказу того же вышеупомянутого минообраза за номером … от числа … - нужное вписать после очередной реформы).
Без положенного героям и антигероям второго плана либретто из соснового леса вышел незнакомец с колючим взглядом. Он явно не разделял убеждения Бориса Аркадьевича, что всё вокруг есть лепота, и добра в окружающем мире больше, чем…
- Здравствуй, мил-человек. Не поспособствуешь ли ты мне теплой одёжой? Странник я, заплутал, пообносился мальца, сам видишь в каком отрепье брожу солнцем полимый. С ветром в запуски бегать приходиться, чтобы от холода не околеть.
Борис Аркадьевич от нечего делать переводил тюремный арго на наречие в словарях именуемое сокращением "устар".
- Бегать, это не правильно. Ходить надо. А помочь можно, размерчик подойдет?
- Подойдет, соколик. Тулупчик как по мне сшит.
Борис Аркадьевич снял модный здесь и совсем рабоче-крестьянский там где покупал пуховик (продавщица даже вздохнула с сожалением, когда застегивала на покупателе молнию, мол, такой красавчик, а выбрал себе бесформенный балдахин) и протянул незнакомцу. Тот повел стволом самострела вниз - бросай, типа того, на снег. Рука учителя разжалась, и пуховик ухнул на дорогу.
(Впрочем, заправлен он был совсем даже не пухом, а каким-то современным материалом - Борис забыл его названия - в общем внутрь была компактно напихана длинная синтетическая тонкая макаронина, много-много-много раз переплетенная сама с собою и другими такими же макаронинами Вот такой наполнитель и не дает замерзнуть как написано в инструкции даже на морозе в минус 60 градусов целых 45 минут).
- Чего это там брякнуло?
- В левом кармане огурцы и бутерброд со знатным салом, в правом - фляжка полуполная коньяком.
- А железо вострое?
- Я учитель, мое оружие это знания.
- Помогают знания-то?
Борис добавил в речь оппонента оконья, пусть тот будет с берегов реки Волги (ранее Итиль, еще ранее Ра).
- Еще как.
- А в длане что упрятал?
- Шишка, но я ее отдать не могу. Подарок очень серьезного пацана.
- На голову, косатик, ты похоже … (не доброе слово), опричникам про меня не донесешь?
- Не спросят так и не донесу… - носил Борис Аркадьевич исключительно девушек, а в последнее время только одну….
- А коли выспрашивать начнут али пытать?
Молчание несколько накалило эфир, то бишь атмосферу.
- Ладненько, иди, мил-человек, на все четыре стороны!
- Когда смерть увидишь, за меня не проси.
- Ась?
- Я сам с ней буду разговаривать.
Шишка отправилась в полет, перевернулась несколько раз и была ловко подхвачена перчаткой. Борис Аркадьевич развернулся и пошел к своему домику в одной толстовке, имевшийся капюшон остался не востребован и лежал в складках сзади, недоуменно морщась, чего это хозяин им свои голову не покрыл? Шаг "хозяина капюшона" не убыстрился: спешат только те, кто не понял пути. Сзади щёлкнуло и раздались древнерусские идиоматические выражение, издревле сопровождавшие пиковые моменты бытия, вроде упавшего на ногу булыжника. Борис Аркадьевич обернулся, еще раз подкинул шишку, поймал и усмехнулся:
- Я же говорил, не проси за меня смерть.
Незнакомец перезарядил, направил пятнышко темноты в обрамлении кольца стали на учителя и… снова в воздухе запахло осечкой. Так они и разошлись без дуэльных последствий. Странник пошел своею дорогой, а Боря пошел своей.
Пуховик Борису Аркадьевичу так и не вернули. Теплое-синее и с макароненами внутри в трех местах был прострелено и прошло по делу о побеге особо опасного рецидивиста "…" (какая теперь-то разница?), как одна из улик. Фляжка и продукты вообще затерялись в Лете. А вот шишка - что тоже какое-то время гостило в карманах сине-теплого, до сих пор в галерее лежит рядом со своими товарками и на нее точит клюв ручной клёст Гоша.
<<<на Рассказы
|
