Мешочек

Мешочек

Мы с женой ужинали и я уже было думал, что сегодняшний вечер выйдет хоть куда, когда она сказала:
- Гроза будет, пойди расскажи детям сказку.
- Ты уверена?
- А как ты думаешь?

Я думал, что раз жена сказала - значит будет гроза. Уничтожив последний сэндвич с сыром я запил его крепким чаем без сахара и спустился вниз.
- Папа, папа! - обрадовались мне Дмитрий и Генрих.
- Да, мои удальцы, я пришел рассказать вам сказку, - тут грянул гром, но я еле услышал его раскаты, скорее понял, что гром гремит по гримасам страха заполонившим детские личики - они боялись грозы, очень боялись.

Я присел к ним на кровать и задумался. Не так-то просто придумать сказку, ведь все старые они уже знали и не заснули бы под них.
- Я расскажу вам сказку про мешочек.
- Только пусть это будет мешочек не Деда мороза, нам нужна страшная сказка, - сказал Генрих.
- Да, расскажи историю пострашнее, клин вышибают клином, - поддержал брата Дмитрий и закутался до подбородка одеялом.
- Это будет не новогодняя сказка, я расскажу вам про свой мешочек, точнее про мешочек, который непонятно как ко мне попал. Дело было в давние времена, когда я еще был молод…
- Ты и сейчас не старый! - прервал меня Генрих.
- Да, но тогда был значительно моложе и глупее, -

они рассмеялись. - Как-то раз проснулся я после сильной попойки и у меня, естественно, болела голова…
- Сильно болела? - спросил Дмитрий, он был любопытен даже больше, чем его любопытный брат.
- Думал, что умру. Но не умер, лишь, скрипя зубами, сожалел о своем вчерашнем бесхарактерном поведении. Мне принесли пакет, увешанный секретными печатями, как новогодняя елка. Я вскрыл его и прочитал неприятное известие - мне предстояло очень неприятное задание и отказаться от него я не мог. К тому же всю поганость его я понял только много позже - а такого со мной обычно не бывало.
- Да, папа, ты умеешь предчувствовать будущее.
- Не так хорошо, как ваша мама, конечно. Но было еще кое-что более удивительное, чем похмелье и секретный приказ вместе взятые - шею мою обвивал черной суровой ниткой мешочек, я не сразу его заметил - не до того было…
- Какой мешочек? - спросил Дмитрий.
- Коричневый, кожаный, маленький, в него с трудом поместился бы наперсток. Я точно помнил, что вечером мне никто такого странного подарка не делал, а спал я один.
- Без мамы? - это уже Генрих спросил, опередив такой же вопрос брата.
- Тогда еще без мамы. И почему-то я решил оставить его на шее, как будто кто-то мне на ухо шепнул: "Он тебе еще пригодится". Ладно, собрал я своих слонов, так называл я младший офицерский состав нашей службы, они все были больше меня, тяжелее, дрались как черти и ничего не боялись, разумеется, акромя моего гнева, - я сверкнул на близнецов своим фирменным "страшным" взглядом.

Они судорожно хмыкнули и еще больше закутались под одеяло.
- Вместе со слонами мы под блески мигалок поехали к тюрьме Сан-Тарго, в ней содержались только отъявленные злодеи и был большой корпус смертников. К нему-то мы и направили свои высокие ботинки. Я показал сопроводиловку и перед нами как по мановению волшебной палочки открыли все двери. Я был удивлен, когда нас провели через весь коридор смертников и не открыли ни одну камеру (а нужно нам было забрать одного заключенного), мы спустились в подвал и прошли через темный закуток, где располагались карцеры и только в самом дальнем и мрачном углу пред нами предстала железная дверь, снабженная мощными титановыми засовами, соединенными ручкой, одной такой пластины было бы достаточно, чтобы удержать в стойле горячего жеребца. Вид этого сооружения больше уместного в бункере (хотя и бункере не бывает дверей с засовами с этой стороны свободы), внушал уважение перед силой того, кто был за ним спрятан от глаз людских. Четверо охранников щелкнули затворами своих помповых ружей и только после этого дверь открыли, один из охранников медленно и сильно напрягаясь сдвинул с места эту груду металла. Наконец мы увидели, того, кого так тщательно упаковали. Такого громилы я не встречал никогда, а каких только экземпляров жизнь не выкидывала на предметное стекло моего микроскопа. Он был лохмат, от чего казался еще больше, но этого не требовалось для пущего эффекта - и без прически он был ростом не менее чем два метра сорок сантиметров, вес его я не угадал бы, но скажу, что сто семьдесят килограмм чистых мышц в нем было так же точно, как во мне просто семьдесят. Его бицепсы были как ляжки моих слонов, а их ручки были толще моих ножек, - я показал толщину своего бедра, обтянув его брюками. - Вот и представьте себе этого бандита. Как только он увидел нас, то воскликнул: "Аллилуйя! Я понадобился на воле - теперь славно погуляю!" - и засмеялся так, что мурашки пробежали по спинам всех нас, даже толстокожие слоны поежились - я сам это видел, иначе не поверил бы. Как он угадал, что мы пришли за ним не для того, чтобы, например, расстрелять - я не знаю, видимо, зло по своим каналам обрадовала это свое исчадие.

Близнецы притихли и не задавали вопросов.
- Я сказал ему, чтобы как-то стереть эту наглую ухмылку с его лица: "Я буду звать тебя тринитрид хлорид и если будешь шалить…" - но он, не стал внимать моим речам: как букашек, легко своротил конвойных и стал кулаками раскидывать уже моих слонов. Стрелять из ружей в такой ситуации было нельзя - можно было своего зацепить. И тут я обнажил мешочек на своей груди - не знаю зачем я это сделал - и громила тут же присмирел и даже посерел лицом. "Только не это, только не это!" - завопил он и упал передо мной на колени, когда он находился в таком положении и не сопротивлялся, нам удалось легко сковать его браслетами по рукам и ногам. Отконвоировать "малютку" до грузовичка было уже делом техники, по-моему, это был "Тим" пятитонка.
- "Тимы" трехтонные грузовички, папа, - уточнил Генрих, он тонко разбирался во всех марках автомобилей.
- Может быть, легковая машина не выдержала бы веса "хлорида". Примерно половину пути мы проехали без проблем. Я сидел в кабине с одним слоном и еще одним слоном-шофером, в кузове "хлорид" прицепленный к скамейке и еще двое слонов. Вот такая компания.
- Слоновья, - одновременно сказали близнецы.
- Можно сказать и так. Но проезжая около самого известного ночного клуба того города, где и происходили все эти события, а название его было "Золотой цилиндр", он, действительно, был похож на золотой цилиндр, здание представляло собой сплошной золотой цилиндр высотой сорок метров, а на крыше его еще на десять метров вздымалась фигура танцующей стриптиз с шестом девицы, которую подсвечивали мощные прожектора. Так вот, проезжая мимо этого оплота разврата и порока, грузовичок стал раскачиваться от толчков, сотрясающих машину из кузова, и завалился на бок. Когда я выбрался из кабины (дверь заклинило), то увидел, что кузов вскрыт и двое слонов лежат в собственной крови. Пока мы выбирались из кабины постоянно слышались крики ужаса. Около входа в "Золотой цилиндр" теперь валялись мертвые парни и девушки и двое секьюрити были буквально смяты друг об дружку своими головами - не было сомнений, что это дело "тринитрида хлорида"...
- А как же кандалы? - спросил Дмитрий.
- Он их просто порвал, - воспоминания вновь овладели мной и я продолжил. - Мы побежали по кровавым следам, которые оставлял на своем пути этот ублюдок… - я не сразу подобрал в общем-то нейтральное слово "ублюдок", на языке вертелись выражения покрепче. - Слоны держали пушки наголо, но я сомневался, что они могут помочь в обездвижевании "хлорида", пушками его можно было только убить, но не взять живым. А он нам нужен был именно живым - на это недвусмысленно намекал секретный приказ. Надеялся я только на мешочек. Слоны бегали быстрее меня, я лишь крикнул им: "Без меня не брать!" Они выполнили приказ, хотя Бог знает, скольких нервных клеток они лишились, пока ждали меня и не стреляли в "хлорида", который… который в одной из комнаток на самом верхнем этаже насиловал девушку. Ее никто не защищал, уже не мог защитить - с дюжину трупов валялось в танцевальном зале, снабженном такими комнатками для уединения. Она даже и не кричала уже, только содрогалась под этим живым прессом. Я запыхавшийся и практически ничего не видящий из-за пота и крови, которые застилали и щипали мои глаза, все-таки не промахнулся - я бросил мешочек на спину "хлорида" и как заправский баскетболист попал - бежать еще пять метров я был просто не в состоянии - дыхалка бы не выдержала (я всегда плохо бегал). Да и мог не успеть - мои слоны, хоть у них и был мой прямой приказ не убивать этого отморозка, могли не выдержать всего того, что свалилось на их сильные плечи за последнее время, плюс к этому вида получающего кайф злыдня, который глумился над девушкой как хотел. И вот мешочек упал на спину зла в форме тринитрид хлорида. Вы видели когда-нибудь, как фермер одним ударом кувалды укладывает быка?

Близнецы отрицательно помотали головами.
- Так вот, на "хлорида" упавший на его спину мешочек произвел еще более впечатляющее действие, я даже услышал как трещат его кости под невесомой ношей. Он затих и больше не дергался - отрубился. Я приказал слонам тащить его к машине, а сам намотал нитку на палец и стал крутить мешочек - это теперь был талисман. Девушка была жива, только благодаря этому вращающемуся коричневому колесу. На выходе меня поймал директор клуба, он приходился племянником президента, той суверенной области…
- В которой происходило действие… - снова вместе продекламировали мои сорванцы.
- Так точно! - я отдал им шутливо честь, надо было как-то разрядить мрачную атмосферу сказки.
- Продолжай, продолжай! - поторопили они меня, их глаза сверкали интересом и я понял: отвлекаться не надо.
- Он сказал: "Кто ответит за всё это?", я честно признался: "Не знаю!" Тут он совершил ошибку и стал давить на меня мотивирую своей приближенностью к власть имущим. Я тогда сказал, как сейчас помню: "Послушай, президентский племяш, все, кто погиб сегодня в твоем золотом гадюшнике имели плохую карму, скажи спасибо, что тебя не убили и не изнасиловали, или не изнасиловали, а потом убили, или наоборот. Можно сказать, что людей с хорошей кармой сегодня в твоем клубе вообще не было, они эту шнягу просекли и сюда не явились, если люди с хорошей кармой, вообще сюда когда-нибудь заявляются. Заруби себе это на носу, а жаловаться можешь хоть царице Савской - мне это по барабану!"
- Папа, что такое шняга? - не понял Генрих, одного жаргонного словечка в моем повествовании.

Я объяснил его значение и продолжил рассказ:
- А больше я ничего не сказал, лишь застопил первый попавшийся на глаза грузовик (с пистолетом это просто - все останавливаются), и слоны погрузили в его кузов "нитрида", а я сел за руль. Приказав, если что отморозка убить, я погнал машину за город. Доехав до точки, мы выгрузили "нитрида" и стали ждать. Он очнулся примерно через час, улыбнулся, узнав нас, и как будто понял, зачем мы его сюда привезли - он сразу целенаправленно пошел к белому дому, что виднелся на холме, километрах в трех от дороги. Это были частные владения одного очень богатого и уважаемого человека. Точнее это были частные владения одного очень богатого и уважаемого человека, до того момента, пока на них не ступила нога "хлорида"… - я замолк.
- А что было дальше? - спросил Дмитрий.
- Дальше мы поехали в офис писать отчеты.
- А с "хлоридом" что случилось?
- Не знаю. Меня перевели в другое государство, да я и не интересовался. Но думаю, что какая-то высшая сила освободила этого отморозка из тюрьмы не для хорошего дела, а для очень, очень плохого. Не думаю, что в белом доме кто-нибудь выжил.
- Но ведь "хлорид" на этом бы не остановился.
- Точно, но я не слышал о каких-либо зверствах "хлорида", а это значит, что его потом ликвидировали, ликвидировали даже без мешочка…
- Какая-то непонятная сказка, - сказал Генрих.
- Да это и не сказка, неужели ты не понял, что это на самом деле было с папой? - спросил брата Дмитрий, но не получил ответа.
- Я рассказал вам ее, чтобы вы, во-первых отвлеклись от грозы, во-вторых, поняли бы: иногда надо исполнять приказы, а иногда - думать своей головой. В тот раз я просто выполнил свой долг, но боюсь, что мешочек я получил для большего - надо было "хлорида" им грохнуть раньше, чем он дошел до белого дома.
- Тебя потом наказали, папа? - спросил Генрих.
- Нет, даже повысили в звании. Но суд земной здесь не играет существенной роли, я облажался перед тем судом, - я указал пальцем в потолок. - А теперь всем спать!

Я поправил сбившееся одеяло и пожелал близнецам спокойно ночи. Поднявшись в нашу с Марией спальню, я ответил на ее немой вопрос:
- Улеглись.
- Я знала, что тебе есть чем их напугать.
- Да уж, молодость у меня была бурной.
- А когда ты встретил меня, она стала еще более насыщена приключениями…
- Я рассказал им про мешочек, - совсем о другом сказал я.
- Правду?
- А как ты думаешь? - вопросом на вопрос ответил я в ее манере, она думала правильно и ничего больше не спрашивала.

Надо сказать, что мы с Марией расходимся в оценке последствий истории с мешочком. А последствия такие: я встретился со своей будущей женой на награждении себя любимого за успешно выполненную операцию, мероприятие проходило в узком кругу нашей службы, но Кларисса (так ее тогда звали) входила в наше секретное братство; благодаря ее связям в организации я избежал сметного приговора, который многие получили при чистках 75-го года; у нас через положенный срок родилась двойня. Два мальчика у которых было на двоих всего две руки и две ноги… и две головы на один торс, - очень редкий случай сиамской близости. Вот это-то событие мы и трактуем по-разному: Мария утверждает, что во всем виноваты гены с хромосомами, мол они у нас несовместимы и т.д. А я склоняюсь к мысли, что мешочек мне был послан не для того, чтобы его как талисман долгие годы носить уже после освобождения "хлорида". Не справился я с испытанием, "хлорид" же мне тогда на прощанье руку пожал, вот и прилипло что-то злое ко мне, что передалось детям. Мало кто знал о близнецах, а теперь кроме нас и шефа живых свидетелей вообще не осталось. Мы держим Генриха и Дмитрия в подвале. Именно держим, каждая голова близняшек управляет своей половинкой тела, и обычно они (или он, или оно) беспомощны, но порой они действуют согласовано и тогда жди беды - любая тварь Божья, что попадется им под руку рискует расстаться со своей шкурой. Кошек, птиц, лягушек, кроликов… и много других животин мы с Марией находили после вылазок братьев повешенными, саженными, утопленными, лишенными шкур… Сейчас братьям уже двадцать пять лет, но выглядят они от силы на десять, и десять из этих двадцати пяти они заперты в уютной комнате подвального этажа, очень не похожей на то подземелье с "нитридом" (но для меня…) Близняшки не старятся, лишь слабеют и как-то высыхают, становятся более прозрачными, но кто знает, сколько они на двоих еще проживут?

Однажды много весен назад, споря с женой и доказывая правильность своей трактовки событий, ну про высшие силы, которые рулят нашим миром, про карму и все такое, я сорвался: обозвал ее дурой, когда она особенно горячо возражала, и даже хотел ударить. Но вовремя схватился за мешочек и в нем что-то хрустнуло. Тогда я выбежал из кухни и долго бежал под дождем. Потом, словно опомнившись, присел под могучем дубом, непонятно как затесавшимся в кедровый лес, и развязал мешочек. В нем была кость, похожая на мышиную лопатку. Я не силен в анатомии мелких грызунов, так что не уверен, что это была лопатка и лопатка именно мышиная - мне просто так показалось. Кость была переломана и, несомненно, амулет потерял свою силу. Но он был уже и не нужен - я спокойно закопал мешочек в листве. Я больше не боялся встречи с "хлоридом" и этот оберег превратился в бесполезное отражение былой моей неудачи, я не боялся и встречи с существом, которое слопало "хлорида" без мешочка, но я боялся, что мой отпрыск, этот мой оживший позор переживет меня только потому, что я сломал мышиную кость в мешочке. Если бы тогда, когда "хлорид" пожал мне руку и сказал: "Спасибо" (да, он сказал мне спасибо - я точно это слышал), я повесил бы на его шею суровую нить, а не пялился бы тупо в его черные глаза… но тогда этот взгляд меня как кролика сковал, что-то там было в глубине глаз, они были отнюдь не пусты, и мешочек зря жег мне карман - я им не смог задушить отморозка. "Если бы…" - сейчас совершенно пустые слова. Что сделано - то сделано. Я не мог не сломать эту кость во время спора с женой, повесив мешочек на шею "хлорида" много раньше, потому что я сломал ее много позже - нелогичная по времени и по содержанию фраза, но другой у меня нет.

С тех пор мы не обсуждаем эту тему с Марией. А больше ее обсуждать не с кем - к нам никто не ездит и никто не беспокоит пределов нашей берлоги, затерявшейся в дебрях Восточной Сибири, да и не нужно это ни с кем обсуждать. От визитов незваных коммивоеджеров нас спасает плотность населения, она здесь около одного человека на квадратный километр, но можно пройти сотню - и не увидишь ни одного. Мария пишет докторскую диссертацию по бурым медведям, а я состою телохранителем у жены, у близнецов и у своей вины. Вины за неправильное использование маленького мешочка много, много лет назад.

>>>на ё@Моё