Как-то раз

Как-то раз я проснулся. Люди вообще имеют привычку просыпаться, если во сне не сдохли, я не был исключением. Напившись из родника, я подождал пока вода разгладиться, и посмотрел на свое отражение. Не бритый с красными глазами, грязными волосами, в засаленной рубашке и рваных джинсовых шортах я производил впечатление вполне респектабельного человека. Выбрав, между яблоней и грушей, последнюю, я залез на дерево и позавтракал. Немного полежав в сытом довольстве, я убедил себя в том, что надо и работай заняться - и, согласившись, сам с собой, слез с груши.
Песок на пляже был как всегда белый, океан лазурный, солнце ярким, туч не было. Такая погода гарантировалась круглый год всеми турагенствами, которые заманивали туристов на Мечту-8, оригинальное название для планеты, не правда ли? Впрочем, я не турист и мне эта "мечта" приелась за три дня, а сегодня шли уже одиннадцатые сутки моего пребывания на этой мерзкой планетке.
Туристы наслаждались отдыхом, а бомжи типа меня в этих райских условиях влачили свое жалкое существование, нигде не работая, не имея крыши над головой и перспектив на будущее. Да и зачем напрягаться, хочешь есть - в твоем распоряжении рощи фруктовых деревьев, хочешь пить - чистейшие родники на каждом шагу, поспать захотел - под любым деревом можешь найти дом. Треба денег на выпивку - иди поклянчи у туристов, добрые люди кинут пару монет, ну а если давно не стригся - подойди к копу и скажи все что ты о нем думаешь. Отсидишь за это недельку, но зато тебя вымоют, постригут и обеспечат путевой одежонкой. А на воле опять фрукты, пляж, океан…
Мои босые ноги оставили за собой около двух километров следов на песке, прежде чем я дошел до пирса. Это было место, где богатеи сверху бросали бомжам в песок деньги, а мы их искали и дрались друг с другом за обладание этими крохами. Одни развлекались, другие делали бабки, чтобы было, на что надраться вечером. На пирсе уже стояло с десяток сытых бездельников, а в песке копошилось примерно столько же оборванцев, типа меня. Все было - как всегда, время идет, а традиции остаются - ничто не властно над истинными ценностями.
Меня в этой праздной суматохе интересовал лишь один момент: придет ли мой клиент на забаву или мне придется ждать до завтрашнего утра. Монетки бросали по утрам, потому что после обеда бомжи упивались, ширялись или были слишком утомлены солнцем, чтобы зашибать деньгу. Я включился в игру - нашел монету, спрятал в карман, получил пару тумаков, сам пихнул кого-то, отобрал еще пару монет. Краем глаза слежу за толпой, те улыбаются - зрелище нравиться. Ну, я и дальше в том же духе не выходя из роли. Но СТОП. Пришел. ОН. Клиент. Я мысленно сверился, точно он, не двойник, да и ауру невозможно подделать, а я как-никак из того меньшинства, которое её видит. Я достал из кармана дешевую прозрачную ручку с обломанным концом, в ней была дырка в которую я вставил колпачок и повернул его до фиксации, теперь обычная ручка превратилась в трехзарядный лазер с лучом толщиной в волос и нехилой пробивной энергией, к тому же невидимый и естественно совершенно бесшумный - то что надо в данной ситуации. Так телохранителя с ним нет, только девушка в почти незаметном купальнике и с удивительно чистой аурой. Значит, стрелять буду лишь раз в клиента. Сказано - сделано. Я нажал на колпачок и смертоносный луч проткнул башку моего клиента. Тот зашатался и, перевалившись через бортик, рухнул на песок.
Бомжи, увидев такие дела, решили сделать ноги от греха подальше, никто ничего не понял, но все стали разбегаться, ибо кто же хочет быть свидетелем в полиции. Я тоже побежал, но не вдоль берега, а к океану, где меня ждал Хомс. Все шло по плану, я почти добежал до кромки прибоя, как вдруг меня ударило в спину и холод охватил меня, принося темноту в мозг. КТО??! Я все сразу оценил, прямое попадание станера, заряд не смертельный, но двигаться не смогу пару часов. Но кто? Девушка, кроме нее не кому, но станер она в свой откровенный купальник она спрятать не могла. Хотя… фотоаппарат висел на её левом запястье. ИДИОТ! Прокололся как пацан, как я мог так лохонуться, ждал гору мускулов, а приш-л-а д-е.. - холод сковал мои мысли.

В себя я пришел в камере. Где еще мог очутиться такой лопух как я. На руках силовые наручники, все тело болит. Короче положение - лучше не бывает. Минут двадцать я рассматривал серый пластик потолка, прежде чем открылась дверь и двое копов потащили меня куда-то, "наверное, на допрос" - еле передвигая ногами, думал я, - "или в суд или на казнь." Нет, все таки на допрос, понял я, когда меня посадили на стул в стандартном кабинете. Я положил скованные запястья на стол и осмотрелся, кроме двух копов за спиной, что любезно доставили меня в эти сказочные апартаменты, в комнате находилось трое их "коллег" по службе, разбросанных около двери и парочка, за столом напротив меня, в которой сразу можно было узнать начальство. Один из них - парнишка лет 22-х в костюме стоимостью с подержанный космобот, второй - мужик про которого можно было сказать: что форму галактической службы безопасности он носит не зря, крутой сразу видно. Этот волчара и начал разговор:
- Ну, здравствуй Жан, давно за тобой охочусь и вот, наконец, встретились. - Мне стало еще хуже, чем было, а было так хреново, что казалось дальше некуда. Не должен он был знать моё настоящее имя, но он его ЗНАЛ. Псевдонимов у меня было больше сотни, имя - одно. До этого момента я думал, что кроме меня его никто не знает. Оказалось, что я глубоко ошибался, тем временем тип продолжал:
- Я майор ГСБ Бредли и мне очень приятно видеть тебя в полном здравии, скоро твой мозг промоют, сознания наши психологи разрежут на маленькие кусочки…
- Не грузи, майор, на мне убийство и судить меня будут здесь, - перебил я ГСБиста.
- Нет, Жан, ты грохнул не местного жителя, так что правительство Мечты плевать, где тебя будут судить. К тому же замминистра обороны господин Минаки,- Бредли кивнул на парня, тот неприятно улыбнулся, - любезно предоставил тебя в полное распоряжение ГСБ.
- Мудак, - сказал я Минаки и улыбка сползла с его лица.
- Ну, ну, Жан, можешь поругаться на последок, скоро ты станешь вежлив и порядочен.
Я понимал, о чем говорит майор, после небольшой коррекции моих мозгов, я стану хорошим парнем. Предварительно из меня вытянут всю информацию - кого я убил, по чьему приказу, явки, адреса моих помощников, мои счета в банках, а потом - пластическая операция, замена документов, биографии, и наконец - зомбирование, так легкое, после которого не будет киллера Жана, будет какой-нибудь садовник Х, который будет жить по законам, платить налоги и улыбаться. Меня такая перспектива не прикалывала. Я вообще не люблю, когда мне не оставляют выбора. Хотя надо все взвесить, какая то мыслишка теребила меня. Так отключиться от внешнего мира. Майор с замминистра шевелят губами, - довольно болтают. Ребята, главное - ни в чем себе не отказывайте.
Так, так, так… Меня забирает ГСБ, почему? Не совершил ничего такого, чтобы здесь меня приговорили… допустим, к пожизненному заключению… - нет лучше к смерти, а то ГСБ, не ровен час меня выцепит. Значит… я посмотрел на Минаки, чин ты свой получил по блату, как говориться шишка от елки не далеко падает, значит, связи есть, это хорошо. И для тебя хорошо, но уже в прошедшем времени, а для меня это очень хорошо в будущем, ведь ты и будешь моим выходом. Извини, конечно, к тебе лично у меня претензий нет, так уж карта легла. И тебе майор большое человеческое спасибо, можешь зубоскалить дальше. Неплохую ты мне идейку подкинул: раз я не убил ни одного жителя Мечты, так значит, самое время это сделать, не поздно ещё.
Я стал управлять своим метаболизмом. Все яды, что скопились во мне после попадания станера - долой, в кровь пошел адреналин. Ну, все, я готов. Смотрите мальчишки, Жан в действии. Я незаметно подобрался и свернулся в тугую пружину, просчитал все в уме… Миг, и я уже стою на пластиковом стуле, ноги распрямляются… и я отправляюсь в полет через стол. Ну, здравствуй Минаки, мои ладони ласково обхватывают его голову, мышцы привычно напрягаются… Храмс! - это сломались замминистровские шейные позвонки (пишите письма майор) для верности указательным пальцем выбиваю левый глаз и вдавливаю обломки кости в мозг. Все - медицина бессильна, он труп на 100%.
Меня стали бить со всех сторон, одновременно пытаясь оторвать от Минаки, поздно ребятки, я расслабился, нет, я не пытался получить удовольствие, я не мазохист, просто глупо оказывать сопротивление пятерки разъяренных бойцов, находясь в наручниках. Какой то самаритянин слишком сильно ударил меня по голове то ли каблуком, то ли дубинкой - я отключился, не успев сказать спасибо, этому без сомнения доброму человеку.
Опять открываю глаза. Ба! - знакомая камера, но кое-что изменилось. Теперь кандалы и на ногах, соединены с наручниками толстой цепью из титана, кроме этого кисти рук упакованы в гелиевые перчатки. Вот это я понимаю уважительное отношение к человеку. Дальше не интересно - серия допросов, на которых я молчал и суд, про который можно сказать, что он был быстрый и справедливый. Вот не дословная цитата: Преступник (это про меня), за убийство доблестного сына отечества (Минаки, на самом деле выражения были еще цветастее) приговаривается к высшей мере наказания - смертной казне. В зале одобрительный гул. Камера наезжает на скорбящих родителей Минаки, потом на меня - ублюдка.
Лишь один человек не доволен, майор Бредли. Он мрачно смотрит на меня, еще бы - его повешение накрылось. Я показал ему язык, мне 35 лет, но иногда я веду себя как ребенок. Радость переполняла меня, вместо переделки личности - смерть, лучшей замены и быть не могло. В идеале надо бы сбежать, но это не реально, я киллер, а не граф Монте Кристо, к тому же у меня не будет долгих лет на рытье подкопа пилочкой для ногтей.
…я не ослышался? Нет, меня действительно бросят в кишащий голодными акулами океан?!! Как я хохотал! Ни разу в жизни я так не смеялся. Судья попытался меня утихомирить, ему это не удалось, он приказал двум охранникам заткнуть мне рот. Но и двое дюжих вертухаев, не смогли со мной справиться. Я ржал на весь зал и срывал весь пафос судебного процесса. Эта вакханалия продолжалась до тех пор, пока один, видимо самый сообразительный из охранников, не догадался, как следует врезать мне в челюсть. Честно говоря, мне и самому надоела моя истерика, поэтому, в виде благодарности я ударом ноги выбил ему коленную чашечку. Но все равно я смеялся, булькая кровью - нет, это прямо как в какой то низкопробной кинокомедии. Они дали мне шанс, один на миллион, но все равно шанс.
Если бы меня расстреляли, повесили, изжарили на электрическом стуле, окунули в плазму, впрыснули яд, - у меня шансов не было, я бы просто умер на руках своих палачей. Но эти идиоты, из сотен способов казни выбрали единственный дававший мне надежду на спасение. Хоть я не верю в тебя господи, но если ты все-таки существуешь, дай этим придуркам здоровье, они его заслужили, честное слово.
Прошел день, за это время к моей казни все приготовили. В море поставили эшафот, вокруг раскидали сырое мясо. Естественно отовсюду приплыли акулы, большие и маленькие, зубастые и очень зубастые. Они лопали мясо, жрали друг друга, и даже нападали на видеокамеры, которые летали над водой на воздушных подушках. Меня вывели на помост, на меня тут же вылупилось около тысячи зрителей, восседающих на трибуне, и черте сколько бездельников наблюдали за мной посредством своих телевизоров.
С меня сняли наручники, и робот на гусеницах жестко зафиксировал мою правую руку в своем манипуляторе. Потом какой-то высокий чин начал произносить заготовленную речь, но меня эта бодяга не интересовала, поэтому извините, цитат не будет. Я сконцентрировался и стал издавать ультразвуковые сигналы, призывающие Хомса. Чем длиннее будет речь, тем лучше. Через полчаса я покраснел от внутреннего напряжения, видимо выдохся и высокий чин. Вокруг меня закружились видеокамеры, робот поехал к краю помоста, меня он тянул за собой. Я подумал, что это первая за столетие публичная казнь и надо как-то развлечь народ.
- Друзья! Сейчас вы услышите мое последнее слово, - начал я, - я не буду вас утомлять длинными речами, как этот педик в орденах, я просто спою вам свою любимою песенку, - тут я начал орать во все горло "Я люблю тебя моя крошка", безбожно фальшивя из-за того, что одновременно посылал сигналы Хомсу. При этом я улыбался и видимо производил впечатление абсолютно крезанутого мудака. По видимому, человеку, управляющему роботом, пришел приказ ускорить казнь, так как робот заторопился к краю эшафота. Хватит петь, - решил я и стал вентилировать легкие. Уже стоя на самом краю платформы, я глубоко вздохнул и прыгнул вниз к акулкам и акулищям. Солдатиком уйдя под воду, я стал работать руками опускаясь все глубже и глубже…
Спасенье было в глубине, на поверхности мясо и акулы, да еще видеокамеры, а внизу спасительная темнота. Пожалуй, хватит погружаться, я повис во мраке. Так, кислород - только в мозг, тело обойдется, отомрет палец - хирурги вырастят новый, а мозг не заменит никто. Экономя кислород, я ждал, прошло 5 минут, 10… Я повысил свой болевой порог, но все равно чувствовал, как разрываются легкие. Терпите милые, вся надежда на вас. 15 минут... перед глазами поплыли оранжевые круги, они вертелись и мешали смотреть, впрочем, меня мало интересовал окружающий пейзаж. 20… это предел, из черноты и красных пятен выплыло громадное треугольное тело, пасть акулы была такая широкая, что могла бы перекусить меня пополам. На боку монстра я увидел капсулу. Да! Это не просто акула, это - Хомс! Руки плохо слушались меня, но я все-таки ухватился за рукоятку капсулы и стал искать защелку, которая открывала доступ к нагубнику от баллона с кислородом. Больше не выдержим! - кричали легкие. Воздуха!!! - орали почти все органы моего многострадального тела. Ждите, - посылал я им сигналы, а что еще я им мог сказать? Наконец я справился с защелкой и нащупал такой драгоценный для меня нагубник, я повернул кран и засунул в рот резинку из которой начали вырываться пузырьки кислородной смеси. Что нужно человеку, чтобы погрузиться в нирвану? Просто кислородный баллон в нужное время и в нужном месте. Теперь я уже уверенными движениями нашел пульт дистанционного управления и нажал кнопку "Выход". Мощное тело Хомса быстро понесло меня в точку назначения, где меня ждал корабль с хирург-кабинетом, где мне подлатают тело, сменят лицо, подходящее под совершенно новые и чистые документы. В перспективе новые дела. Нет, я не завяжу со своим бизнесом, слышите майор Бредли? Не дождетесь!

Третий час я сидел в шкафу квартиры, записанной на имя Синди Кларенс. Я ждал ту единственную, которой удалось уделать меня. На мониторе я увидел, что к двери подошла она и какой то парень в штатском, они вошли в квартиру и прошли в гостиную. Видеокамеры я установил во всех комнатах, так что я прекрасно мог следить за всеми перемещениями парочки.
- Зар, я знаю, что ты мне хочешь предложить и заранее говорю - нет.
- Но послушай, Людмила, другого такого шанса поймать Жана не будет, - меня передернуло, мир тесен, не успеешь с того света вернуться, как тебе снова готовят новую гадость.
- Я тебе сто раз говорила, что защищать этого мафиозника не буду, - сказала Людмила.
- Давай рассуждать логично. Жан подписал контракт на убийство Клона. Ты уже один раз обезвредила Жана, правда после того, как он грохнул твоего клиента… - Светлана так посмотрела на Зара, что он осекся, - но это не важно, короче у тебя больше шансов поймать его, чем у кого-нибудь другого. Во-первых, потому что ты лучший телохранитель, а во-вторых, я знаю, что ты не веришь в магию, но поверь ты с ним обязательно встретишься, это запрограммировано…
- Значит так, во-первых, то что Жан жив, не есть факт, во-вторых я не защищаю мафиози, в-третьих, после того как ты приплел магию, я чисто из принципа не буду защищать Клона. Интересно, как тогда сбудется твое предсказание.
- Хорошо, я понимаю, Клон грязная скотина, - парень не сдавался (мне нравилась его настойчивость), - но, убив его, Жан будет убивать и дальше (Зар, ты прав на все 100%), но мы уже не будем знать кто его жертва, - он сделал паузу, - десятки жизней зависят от твоего решения.
Как мне показалось, разговор стал уж чересчур серьезным, и я решил как-то его разгрузить. Я вышел из шкафа и бесшумно вошел в гостиную, где и проходила беседа, напрямую касающаяся моей особы.
- Добрый день, никому не двигаться, - выпалил я скороговоркой. Парень, увидев меня, дернулся. Я естественно выстрелил. Пуля попала точно между его серых глаз. В городе, где полно полицейских роботов, пользоваться лазганом глупо, засекут по всплеску энергии. Гораздо эффективнее старое доброе огнестрельное оружие, конечно снабженное глушителем - ну, ты то, Людмила, не будешь делать резких движений, - я посмотрел в её глаза и…
Со мной произошла первая в моей жизни необъяснимая вещь. До этого момента я все мог объяснить, логически обосновать, контролировать или на худой конец предвидеть. Что со мной произошло? Я влюбился. Любовь сама по себе штука не логичная, а уж любовь киллера к телохранителю и вовсе полный абсурд. Надо же влюбился с первого взгляда, хотя, может быть я подсознательно начал сохнуть по ней еще тогда, когда читал её досье, да, в общем, какая сейчас то разница - с первого взгляда, не с первого, все равно - попал.
Мой разум, на основе жизненного опыта, безапелляционно заявлял, что мне нельзя выйти из квартиры, не убив Людмилу. Но чувство, которое родилось несколько секунд назад, ясно давало понять: "Ты, Жан, её НЕ убьешь". Очень нелегко бороться с самим с собой. Из тяжелого положения меня вывела Людмила, она спросила:
- Ты по делу или поболтать?
- Поболтать о деле.
- Присаживайся, будь как дома, - она указала на диван.
- Спасибо я постою.
- Может, чай или кофе?
- Нет, спасибо, на кухне полно ножей, чего доброго у тебя возникнет желание в меня метнуть.
- Да есть такое искушение, - она говорила спокойно, как будто это в её руках был пистолет. Я не знал, что мне делать, как быть дальше, о чем говорить. В голове сплошной сумбур, по большей части состоящий из эмоций, такой ничем не разгребешь. - Слушай, пришел убивать - убивай, а слушать твои побасенки у меня времени нет.
- Есть предложение… - начал я.
- Надо же, - съязвила она.
- …мы вместе ищем Клона, кто первый до него доберется, тот победил. Если выигрываю я, то я его убиваю, победишь ты, он останется жить, а я завязываю с делами навсегда.
- Поверить не могу, киллер пойдет в бойскауты.
- Если выиграешь ты.
- Как я могу тебе доверять?
- Очень просто, хотел бы тебя грохнуть, давно бы выглядела как Зар.
- Убедительно, ну а ты как, будешь доверять мне? Может быть, ты отвернешься, а я в это время станер достану.
- Хороший вопрос, я читал твои психотесты, ты очень честная экзистенциалистка, просто пообещай мне.
- И все?
- Да.
- Жан, ты ли это? Да за тебя награда 1 000 000 кредиток. Я дам слово, а потом…
- Что-то мне подсказывает, что ты не нарушишь своего обещания, - а что ещё я мог сказать, пан или пропал.
- Поразительная наивность.
- Ты согласна или нет?
- А что если нет?
- Я выйду из комнаты и буду убивать дальше, твоя совесть с этим смериться? - после этих моих слов Людмила задумалась. Похоже, я зацепил нужную струну.
- Ладно, я согласна.
- Пообещай не причинять вред моему здоровью и не ограничивать мою свободу, - я процитировал стандартную формулировку из галактического кодекса.
- Обещаю, - сказала она, положив руку себе на сердце.
- Ну, вот и ладненько, - засунув пистолет в кобуру под куртку, я прямо физически ощущал, как она начала бороться с искушением, вытащить оружие и выстрелить в меня.
- Зачем тебе всё это надо? - все-таки в психотестах правду пишут, она не сделала никаких телодвижений направленных во вред мне.
- Сам не знаю, - это была чистая правда, я действительно не знал, зачем затеваю эту …
- Кому рассказать - не поверят.
- Это уж точно.
Так начались наши отношения.
Я любил её, она ненавидела меня.
Я убивал людей, она защищала общество от таких как я.
Я ел мясо, она была вегетарианкой.
Более крепкого союза, наверное, не было за все историю человечества.

Я не буду подробно описывать наши поиски Клона, это не интересно. Клон знал, что на него охотится киллер, и спрятался в своей самой надежной крепости на Сатурне-9. Но на него вдруг наехали храмовники, которые не поленились разбомбить почти всю планетенку. От крепости и фундамента не осталось. Клону удалось свалить из этой заварухи, но его корабль догнали и подбили над Боксом. Но и преследователем не повезло, последняя ракета, выпущенная с корабля Клона, распылила единственный крейсер храмовников, который смог угнаться за Клоном, на атомы. Итог: Клон с еще одним живым мафиозо покинули развалины корабля и идут по пустыни к ближайшему оазису.
Нам не удалось накрыть их на месте вынужденной посадки. Мы опоздали на пять часов. Топливо у нас в спортивной яхте закончилось (слишком долгой была погоня). Так что из всех видов погонь нам пришлось выбрать единственно возможный: пылить по следам Клона пешком. А кому сейчас легко? Взяв лишь самое необходимое, мы бросились сокращать дистанцию, отделяющую нас от цели долгой погони. Можно было бы сказать, что мы совершаем романтическую прогулку, но мешали два обстоятельства: 1) Нещадно палящее солнце. 2) Нотации Людмилы. Не знаю, может быть, она почувствовала мои к ней чувства, а может - просто исходила из принципа: если под рукой есть преступник, значит надо его перевоспитать.
Нельзя сказать своей любимой девушке - "заткнись", - даже если методично смешивает с дерьмом все твои жизненные принципы.
- … Жан, так жить нельзя, - продолжила мое перевоспитание Людмила.
- Но я же живу.
- Это не оправдание.
- Почему?
- Ты действительно не понимаешь, или просто прикалываешься?
- Не понимаю.
- Нельзя убивать людей. У тебя нет такого права - решать, кто может жить, а кто нет. Не ты дал людям жизнь, не тебе и её забирать.
- Это может делать только бог?
- Да.
- Я в него не верю. И не надо говорить, что его видели или что в каких то книгах написано о его существовании. Мало ли что людям в голову взбредет.
- Тебе всё надо самому пощупать руками.
- Да и никак по другому. Нельзя верить всему, что тебе пытаются внушить извне.
- Твое упрямство не знает границ.
- Я изменю свое мнение, если ты меня убедишь в том, что я живу неправильно. Но только логически, - пускай попробует, может получиться.
- Хорошо, скажи, уничтожить вселенную это плохо? - продолжала методично долбать она.
- С какой сторону посмотреть, напрашивается ответ, да плохо. Я же отвечу: нет, не плохо, что это за вселенная, которая дает себя уничтожить. Ты, наверное, хотела сказать, что человек, как вселенная уникален, а я легким движением руки уничтожаю целую вселенную.
- Был у меня такой аргумент, но я вижу ты сторонник теории об избранных людях. Считаешь себя крутым. Кто слабее тебя, того можно легко в расход. Так? - я избежал одной ловушки, а она тут же кинула меня в другую, замечательная девушка.
- Нет, какой я крутой, ты же меня завалила, значит, ты круче. Но вот ты упомянула бога. Допустим, что он есть. Значит, есть и душа, о которой так много говорят. Но тогда получается, что я никого не убиваю, просто отправляю души людей к богу. К тому же они принимают насильственную смерть, им это зачитывается как бонус - больше шансов попасть в рай.
- А ты попадешь в ад.
- Во-первых, я в него не верю, во-вторых, тебе то какая разница куда я попаду?
- Мне не все равно, потому что нельзя жить все время думая только о себе.
- Ага, значит, ты думаешь обо мне, я польщен, - после этих слов в разговоре возникла пауза. - Кстати, я не договорил, если же бога нет, то все ещё проще. Все мы умрем, так какая разница днем раньше днем позже. Подумаешь, я отправил какого-то мудака в вечный покой, через месяц это сделал бы кто то другой.
- Да пойми же ты, тупорылая скотина, что НИ одна, слышишь? НИ ОДНА причина не стоит того, чтобы из-за нее убить человека. А уж за деньги это вообще…- Людмила задохнулась от негодования. Когда она сердилась, то становилась ещё красивее.
- Нет причин? Да сколько угодно, вот, например, такой случай: Жил был младший брат крутого мафиозо, захотел он девушку из бедного квартала, который контролировал его старший брат. Та отказала. Он не понял и трахнул её, да ещё и с друзьями по кругу пустил. Мне брат девушки заплатил всего один кредит, больше у него не было. Сам он естественно разобраться с компанией не мог, не тот уровень. Я выполнил заказ, больше этот… - я не стал ругаться матом (ба, да я скоро превращусь в бойскаута!), - никого не изнасилует. И таких историй я тебе могу рассказать целую пачку, заметь - я убил не ради денег.
- Какое благородство. И чего ты добился? На насилие нельзя отвечать насилием, так как злом нельзя победить зло, - все, что она говорила, было искренним, а не тупым бормотанием фанатички, мне было тяжело с ней спорить, ведь я не верил в то, что прав. Я просто так жил, и по-другому просто не умел.
- Слышал, надо подставить другую щеку. Знаешь, как это называется? - мазохизм. И это действительно плохо.
- Дьяволу понравились бы твои слова.
- В него я тоже не верю. Если бы он был, для людей настал бы полный…
- Опять логика?
- А по другому нельзя. Только так. Если я начну фантазировать, что есть бог, а есть дьявол, и дальше придумаю, как они живут между собой, как они к людям относятся и так далее. То я так могу выдумать все что угодно, доказать любую теорию и сказать, что она истинна. Все будет складно и красиво, но так делать нельзя. Я вижу, что не убедил тебя в своей правоте, но и ты меня не убедила.
- Легче обезьяну научить говорить… - все-таки она слишком волнуется, ей не хватает спокойствия, но и это мне в ней нравится.
- Эй, полегче, давай без эмоций и переходов на личности. Чтобы тебя как-то успокоить, скажу, что если бы сейчас, перед нами появились бог и дьявол, то я бы выстрелил в дьявола. А с богом бы поговорил за жизнь.
- Я рада, что хоть какие-то понятия о добре и зле у тебя есть.
- А как же, конечно есть. Кого я убиваю то - торговцев наркотиками, так значит, доброе дело делаю. А еще так бывает, говорят человеку: "Поделись немного деньгами", а он ни в какую, уперся. Вызывают меня, одним жмотом становится меньше. А нашел бы крышу или пошел бы на компромисс, то остался бы жив. Естественный отбор. Вот если люди станут идеальными, тогда другое дело, я стану безработным и буду очень рад такому раскладу.
- Нельзя требовать, чтобы изменялся внешний мир, надо сначала пытаться изменить себя.
- Вот в этом я с тобой полностью согласен. Я могу измениться, но…
- А без но никак нельзя?
- Нет, всегда есть но. Я готов скорректировать свой жизненный путь, но не просто так, или ради спасения человечества… - я перевел дух.
- И ради чего, ты готов на жертвы? - воспользовалась моей паузой Людмила.
- В данном конкретном случае, я перестал бы убивать, если бы ты вышла за меня замуж.
- Объясни, пожалуйста, логику нашей свадьбы, - нет, Людмила, конечно, лучшая девушка на свете, но какая она все-таки стерва! Я ей понимаешь, предложение делаю, а она в ответ пускает стрелу в мое итак израненное сердце.
- Нет логики, я просто люблю тебя…, - я все-таки это сказал!
- Правда? - спросила она, искоса бросив на меня взгляд.
- А ты думаешь просто так, киллер оставляет в живых единственного свидетеля, который в курсе того, что он жив, а не переваривается в брюхе акул.
- Не ожидала я от человека, который всю жизнь жил по логике проявления высших чувств.
- Прикалывай, прикалывай. - Мы долго еще разговаривали, идя по следу Клона, но до наступления темноты догнать его так и не смогли. Пришлось остановиться и устроить ночлег в пустыне. Песок быстро остывал, ветер, который днем был жарким, теперь пронизывал холодом. Спальник у нас был один.
- Я, конечно, как джентльмен, должен отдать спальник тебе, а сам спать на песке, но не могу же я не воспользоваться этой подвернувшийся возможностью поспать вместе с тобой.
- Я поняла, ты не джентльмен, но учти, между нами будет лежать вот это, - она достала компактную модель станера и сняла его с предохранителя, - и попробуй только…
- Я всё понял, что же тут не понятного.
Надо сказать, контрастные ощущения подарила мне эта ночь. Представьте: лежишь со своей любимой, обнимаешь её за талию (как Людмила ни старалась, совсем не касаться друг друга в одном спальнике мы физически не могли, особенно если учитывать всяческие мои старания соприкасаться с ней как можно большей площадью, ну, вы меня понимаете?) а в живот упирается станер…
Это случилось утром. Мы двигались уже, наверное, часа три, после того как встали. Людмила шла впереди. Не могла простить мне то, что я (дальше шли крепкие выражения) её разбудил поцелуем. "Надо было просто растолкать!" - заявила она мне. Как будто я на такое способен! Растолкать любимую девушку - это же в какую пропасть греха надо упасть! Цепочка следов, по которой мы шли, огибала высокий бархан. Я любовался точеной фигуркой Людмилы и думал… не о том я думал, и ко всему прочему не смотрел по сторонам.
Воистину, влюбленные - те же сумасшедшие. Луч ударил внезапно с бархана, сначала резанул по Людмиле, потом рванулся ко мне. Рефлексы сработали и без участия разума. Я упал, перекатился и, отключившись от боли в правом плече, начал поливать бархан напалмовыми шариками из скорострельного автомата Томсона. Смерч из огня уничтожил все живое, даже без особого прицеливания. Но, что толку? Людмила лежала разрезанная пополам. Спасти её в этой глухомани было нельзя, даже, если бы у меня были крылья, и я бы смог долететь с телом девушки до оазиса, то и там бы ей не помогли, планета была не развитая. От бессилия, что-либо изменить в этой ситуации мне было только тяжелее. Я держал её голову на своих руках. Она прошептала побелевшими губами: - Поклянись, что больше никого не убьешь, - даже умирая, она думала не о себе.
- Клянусь, - сказал я. В её глазах появилось умиротворение. Она так и умерла, глядя куда-то выше меня.
Умер ещё один человек - Жан. Да, да, я сам его убил. Взял и задушил своей собственной рукой. Родился другой человек, его тоже звали Жан, но… какая большая пропасть разделяла его и старого Жана. Я поверил в него. В Бога разумеется. Без причины. Смерть Людмилы с этим никак не связана, просто произошло второе нелогичное событие в моей жизни. Раньше я бы просто отомстил, убив Клона, но не теперь.
- Прости меня господи, за мои грехи. Их слишком много чтобы перечислять все по пунктам. Когда ты меня заберешь к себе, я отвечу за каждый. Прости за то, что поверил в тебя слишком поздно. Я не прошу ничего, ведь ты итак дал мне все: жизнь. Мне больше ничего не надо. Людмилу не воскресить, если бы ты хотел, она бы сейчас была жива. Я не понимая почему жив я, но… мне не суждено это понять, вот пожалуй и все. Я не буду отвлекать тебя по пустякам. Все, что я хочу тебе сказать, я скажу своими делами, а ты потом мне растолкуешь, что я сделал правильно, а где ошибся, - на этом я закончил свою первую молитву.
Пройдя по следу, я понял все. Элементарная засада, не проверить верхушку бархана мог только идиот, а я и был идиотом, влюбленным идиотом. Следы Клона шли дальше, а его дружок, что остался в засаде, теперь превратился в обгоревший труп. Я только сейчас обратил внимание на свое правое плечо и наложил на ожог от разряда лазгана повязку. Присев на песок, я достал из рюкзака коробочку и пустил по следу Клона Жуй-краба - очень ядовитое создание, если он догонит Клона, то тот умрет раньше, чем успеет сказать: "Черт побери…" Да я поклялся не убивать. Но Жуй-крабы без воды живут всего час, так что все в руках господа, успеет Клон протопать час быстрым шагом будет жить, а если не успеет…

С тех событий прошел год. За это время я получил сан священника в ордене Доминиканцев. На все свои сбережения я построил храм святой Людмилы. И не где-нибудь, а на Дакоре - городе-планете, который представлял из себя один большой публичный дом с элементами казино и наркопритона. Церковь получилось скромная, всего сто метров в высоту. Зато вся из белого армированного пластика, который прочнее чем сталь и не потускнеет даже через тысячу лет. Церковь была построена таким образом, что в её дверь мог зайти лишь один человек. Перед ним открывался коридор длинною в десять шагов. Пройдя его, посетитель попадал в зал, который занимал вес объем здания. На стенах не было никаких украшений, икон тоже нет. Только в воздухе видна освещенная белым светом фигура девушки. Один скульптур вытащил из моего сознания образ Людмилы и изваял статую такой, какой я запомнил мою любимую в тот день: Светлые волосы, чуть длиннее плеч, куртка из кожи, короткие шорты, на поясе станер. Кажется обыкновенная девушка, поднимается по лестнице вверх, только нимб над головой указывает на то, что не просто девушка - святая. Лестница уходит под купол, чтобы увидеть, куда она ведет, человек должен задрать голову. И тогда посетитель видит бога. Не зря при входе надо пройти по коридору. Под его полом самые современные гипносканеры, они выцепляют из человека тот образ, который возникает у него в мозгу при слове: Бог. Дальше в дело вступают в силу голографические проекторы. И человек видит в вышине того, кого в принципе видеть не ожидал.
Посетитель слышит тихую музыку, её по моему заказу написал один малоизвестный композитор, про него говорят, что он слишком опередил время, чтобы быть понятым сейчас. Кроме этого голос, исходящий ниоткуда читает о жизни Людмилы, как она пала от руки бандита, но ей все-таки удалось самое главное - остановить киллера. Кто входил в церковь святой Людмилы, тот не забудет этого посещения никогда.
Здесь не проходят службы и не отпускаются грехи, нельзя обвенчаться или окрестить младенца, нет священников. Человек просто смотрит на святую и бога и остается наедине с ними. По сути, наедине сам с собой. Есть время подумать, помолиться. Здесь никогда не бывает больше одного посетителя, двери просто не откроются перед следующим желающим войти, пока не вышел предыдущий. Вход круглосуточный. Когда я улетал с Дакора, в церковь стояла очередь длиннее, чем в самый престижный ночной клуб и так было с утра и до утра. Храм в надлежащем состоянии поддерживался командой роботов. А за ними следила одна надежная частная фирма, услуги которой оплачивались процентами с кругленькой суммы, которую я положил в самый надежный банк Дакора. Так что здание будет долго поддерживаться в своем первоначальном состоянии, а любые переделки и нововведения запрещены на веки вечные. Большего я сделать просто не мог.
Сам я отправился в странствие. Куда? Не знаю. Знаю зачем. Проповедовать и убивать. Да, да, убивать. Я священник, но, прежде всего, я киллер. А клятву Людмиле я не нарушил. Я не убиваю первым, всегда даю человеку возможность грохнуть меня. Делаю так, чтобы шансы были примерно 50 на 50. Пока жив. Вы, наверное, ждали от меня покаяния. Да, я бы мог всю оставшуюся жизнь биться лбом об пол и просить прощение у Бога. Но, я точно знаю, что там, куда я попал бы после смерти, мне объяснили бы, что я в корне не прав, совершая эти телодвижения. И запихнули бы куда-нибудь вниз на веки вечные. И были бы правы. В жизни человек должен реализоваться по максимуму, а это значит, что надо делать то, что получается лучше всего. Умеешь делать скрипки - делай скрипки. А я умею убивать. Этим и занимаюсь. Сейчас заработанные деньги трачу на благотворительность.
В свободное время читаю проповеди. А уж, в какие места я забираюсь! Ни один миссионер в самом страшном сне не увидит себя в таких гадюшниках. Обычные священники даже не знают об их существовании, просто ни один не добирался до них живым, грохали раньше, чтобы снять одежду или просто ради развлечения. А меня уделать тяжело, пушку достаю быстрее, чем спецагенты ГСБ.
На мои проповеди и народ тянется. Шутка ли живой священник добрался до их дыры - это же сенсация. Да к тому же он не какой-то пустомеля из телевизора, который не знает, с какой стороны лазган заряжается, а самый что ни есть реальный из плоти и крови, за поясом ствол, из которого он уже пару отморозков на улице по быстрому завалил, без шума и пыли. Такого фрукта не грех и послушать. И меня слушают. Правда красноречия мне не всегда хватает, зато убедительности не занимать. Если шум какой поднимется, я в воздух пальну пару раз и наступает тишина.
Вот, пожалуй, и конец истории, ах, да, чуть не забыл. Пацан ко мне пристал, святую воду хотел украсть. Думал, что это фляга с вином и очень расстроился, когда хлебнул настоящей святой воды. Я его под свою опеку взял, пускай уму разуму набирается, все лучше, чем беспризорником на улице шакалить. Я на него не давлю, захочет стать священником, пожалуйста, а захочет киллером, тоже нет проблем, научу. Точно знаю одно: профессионала я из него сделаю. Вот теперь действительно все, отнесу рассказ в издательство на этой планете, а сам дальше в путь.

P. S. Если ты прочитал этот рассказ и у тебя в голове как пустота была так она и осталась, не отчаивайся, на этом свете и с пустой головой можно не плохо прожить. Волноваться должен твой ангел хранитель. Одно запомни: не убивай священников, ведь тебе может не повезти, и ты нарвешься на меня. Не дай тебе Бог.