|
Бюрократ
Стен
Мне нужно было избавиться от 10000 тонн экзоплазменных отходов, причем сделать это быстро, в течение одной, максимум двух недель. Я человек энергичный, поэтому ради больших денег готов суетиться сколько угодно часов в сутки. Но экзоплазменные отходы это настолько горячая во всех смыслах этого слова субстанция, что её захоронение требует нетривиальных решений. Я их и стал генерировать. Во-первых, эти отходы нельзя было захоронить просто в пустоте, которой в космосе хватает на всех, ибо они излучали какие-то там специфические волны и их могли найти все кому не лень, что было нежелательно, так как среди этих "всех кому не лень" могли оказаться самые отчаянные отморозки и использовать отходы для подрыва пары больших звездных скоплений (а вдруг в этом скоплении случайно окажусь я?). Во-вторых, отправить эти несчастные 10000 тонн в жерло ближайшей звезды тоже было нельзя, я попытался, было вникнуть в то, почему это было нельзя, но моих мозгов не хватило для осознания картины пятимерного коллапса. Я просто понял, что этот вариант не подходит. Захоронить их можно лишь на планете, чья гравитация больше чем... и меньше чем... (я думаю, точные цифры вам вряд ли нужны, не каждый же день вы сталкиваетесь с такой дрянью, как отходы экзоплазмы). Однако, захоронение вышеупомянутых отходов было абсолютно запрещено на всех цивилизованных планетах, и на всех планетах вблизи оных, причем следили за соблюдением данного запрета не просто хорошо, а безупречно. Казалось бы, мне надо впасть в отчаяние и отказаться от круглой суммы (не буду говорить какой, чтобы не ввергать вас в искушение), но я не люблю отказываться от длинных кредиток и... и я делал единственное, что мог - думал.
Думание или более правильно выражаясь размышление вообще полезно для головы, а в моем случае они были сильно полезны еще и для моего кошелька. Я придумал способ ликвидации 10000 тонн самого гребанного дерьма, какое только бывает в нами наблюдаемой части вселенной. Итак, мне нужна была планета размером с газовый гигант, на которой был бы разрешен тайный закоп жгущей трюмы 10 транспортных барж экзоплазмы. От точки А, где мне всучили эту дрянь, в непосредственной близи были три цивилизации: Союз независимых планет (он отпадал для моей черной миссии сразу - с этими демократами слишком долго договариваться); скопище миров, которые завоевал диктатор Ванюта Справедливый (справедливым это он себя сам кличал, миллионы людей, чьих родственников этот злыдень различными способами умертвил считали иначе). Но и вариант с диктатором мне не подходил, он скорее бы просто убил бы меня и забрал бы себе и деньги и отходы; еще было штук двадцать отдельных планет, но кто же на своей родной планете согласиться устроить могильник для экзоплазмы? - тоже вариант для меня мертвый. И, наконец, рядом с точкой "А" находилась империя Рапсодия, чья бюрократия вошла в анекдоты по всей галактике. Император там был простой марионеткой, которая лишь выполняла функции почетного столба типа "идол" на массовых торжествах и официальных церемониях. Всем рулила Бюрократия (именно с большой буквы "Б"). К столице Рапсодии я и направил свою яхту.
Морально готовый к длинным церемониям, я все-таки оказался к ним не готовым. Одно приветствие с бюрократом 1-го ранга заняло тридцать минут чистого времени. Сначала я спросил о его здоровье (он в ответ, естественно, поинтересовался моим), потом я узнал о самочувствии его близких и дальних родственниках, друзей, домашних животных и т.д. (это не я был такой вежливый - фразы мне подсказывал секретарь бюрократа). Когда я уже начал подозревать, что мы никогда не дойдем до дела, беседа переключилась на погоду, потом на политику (внешнею и о Боже! на внутреннею), потом на искусство и спорт и только к концу третьего часа я, наконец, получил прозрачный намек на то, что меня готовы выслушать.
Я утер пот и выложил всё сразу и быстро:
- Мне нужно захоронить 10000 тонн экзоплазменных отходов на одном из ваших газовых гигантов в течение недели.
- Это абсолютно невозможно! - оптимистично для меня заявил бюрократ 1-го ранга.
Я положил на столик (размером с упитанного бегемота) конверт набитый галактическими кредитками (бюрократы Рапсодии брали только наличными) и он тут же исчез в недрах этого отполированного "бегемотика".
- У нас есть одна планета подходящего для вас размера, но на ней расположено кладбище первых рапсодиан, это святыня для нас и естественно не может быть и речи о том, чтобы на этой святой для нас земле захоронить целых 100000 тонн экзоплазменных отходов.
Еще один конверт исчез в недрах бюрократского стола.
- Вы понимаете, что срок одна неделя просто нереален, одно оформление бумаг займет как минимум месяц...
Третий пухлый конверт поглотило бездонное чрево.
- Я делаю для вас исключение и сейчас же составлю секретный приказ. - Сказал бюрократ 1-го ранга и первый раз за время нашей беседы улыбнулся.
Приказ действительно был составлен быстро (менее чем за час) и подписан милостивой рукой бюрократа.
- Вы должны пройти с ним по инстанциям и закрепить подписями нижестоящих бюрократов, таков незыблемый порядок нашей империи... - он сделал паузу, надеясь, что я положу еще один конверт на его стол, но я знал всю незыблемость этого порядка, и не положил "лишнего" конверта.
Мы расстались почти друзьями. Встреча с бюрократом 2-го ранга (который, конечно, подписал секретный приказ) заняла уже на два часа меньше, встреча же с бумагомаракой 3-го ранга продолжалась на полчаса меньше чем встреча с бюрократом 2-го ранга и т.д. - темп раскрутки бюрократической машины Рапсодии нарастал, и я этому был рад.
В конце концов, я ввалился в конторку самого распоследнего рапсодианца, подпись которого должна быть на приказе. Это был сторож кладбища, на котором уже тысячу лет никого не хоронили, ранг у этого "большого человека" был 15-й (самый последний в рапсодианской иерархии чинов). Он чуть привстал с вращающегося кресла и лениво произнес:
- Меня зовут Робертино, чего вас занесло в эту дыру?
Я понял, что формальности можно отбросить и также развязно представился:
- Я, Стен, а вот бумага... - я попытался, было сформулировать, что Робертино надо с ней сделать, но от этих проклятых бюрократов в моих мозгах был такой хаос из вежливых фраз и выверенных оборотов, который вытеснил все связные мысли, и я просто протянул документ последнему бюрократу.
- Так, так, так, - произнес Робертино, читая секретный приказ. - А, вам надо захоронить... угу... прямо на священном кладбище... ясненько... это совершенно невозможно!
- Я так и понял, - я достал очередной конверт, и тот исчез в столе этого бюрократишки.
- Это невозможно, я же уже вам сказал.
- Стоп, стоп, стоп, - выпал я в эзоплазменный осадок, - я что-то не понимаю...
- Всё очень просто. Вы дали мне конверт с деньгами, ведь там деньги? - Робертино вопросительно посмотрел на меня, я кивнул. - Ну вот, мне деньги нужны и я положил их в свой стол, если вам нужны деньги, то пожалуйста, возьмите, - он вынул конверт из стола и кинул его в мою сторону, конверт проехался по гладкому пластику и затормозил около меня.
Я взирал на этот бумажный конверт как на ядовитую гадину и ждал объяснений.
- Так вот, - продолжил бюрократ 15-го ранга. - Мои деньги теперь у вас. Приказ я не подпишу и все довольны!
Этот... мило улыбнулся. Я перешел на последнею степень торможения, но моя бойкая мыслишка стала разгребать все проблемы в черепушке и клокотать, клокотать как Везувий никогда не извергался!
- Этот приказ составлен бюрократом 1-го ранга... - начал, было, я, но Робертино самым наглейшим образом меня перебил.
- Я не слепой и прекрасно вижу, кем составлен и кем подписан этот документ. Но я смотритель кладбища и я вам уже сказал, что я его не подпишу.
- Но почему? - задал я глупый, но вполне логичный в данной ситуации вопрос.
- Просто из-за своего принципа. Он гласит: Робертино не делает плохих дел в среду. Я, как вы, надеюсь, уже заметили Робертино, а сегодня среда по нашему рапсодианскому календарю. Если бы вы пришли в четверг или пятницу, а также в любой день отличный от среды и уже упомянутых четверга и пятницы, я просто взял бы у вас конверт и подписал бы приказ. Но сегодня среда...
- А если я приду завтра?
- Теперь это уже не важно. С делом я ознакомился, оно поступило в среду, и я не могу вам в нем ничем помочь, так как оно плохое, если бы оно было хорошее, тогда другое дело. А так - невозможно.
- А два конверта?
- Не подойдет, - бюрократишка оживился. - Также не получится путем софистики свести ваше плохое дело к делу хорошему.
Он мило улыбнулся, достал из сейфа темную бутылку и спросил:
- Не откажитесь выпить со мной рому?
- Не откажусь... - пробормотал я.
Мы крепко выпили (а пить то я уж умею по-черному!) но ни один из коварных замыслов по психофизической обработке Робертино у меня не материализовался. Он твердо стоял на своем принципе.
Конверт исчез в столе бюрократа 1-го ранга, и беседа потекла.
- Можно ли захоронить отходы без подписи Робертино? - спросил я.
- Нет. Его подпись необходима, вы, надеюсь, понимаете, что соблюдение в точности всех параграфов нашей системы есть основа её и ни на йоту отступить от этого порядка мы не можем?
Он так сказал это "не можем", что я понял - конвертом делу не поможешь.
- А вы можете отправить его в отпуск или уволить?
- Да.
Конверт исчез в столе.
- Я хотел сказать, что это в моей власти, то есть в принципе я это сделать могу, но... вы понимаете, вся пикантность данной ситуации заключается в том, что я сделать этого не могу.
- Почему? - мне было просто любопытно, что придумает в свое оправдание это расфуфыренное в золотую парчу чучело.
- Видите ли. В сторожку к Робертино иногда, точнее будет сказать раз в две недели, заглядывает одна дама, имени которой я не знаю. Но у нее яхта без индификационного номера... - он не договорил, но я все понял - это был гром, крах, крушение надежд.
Дело в том, что я себя считаю ушлой личностью, за мою шкуру на некоторых планетах положен солидный куш, и во многих секторах галактике я нахожусь в розыске, но на моей яхте есть индификационный номер. На яхте супер-пупер навороченного (хотя и не имеющего реальной власти) императора Рапсодии он тоже есть. Даже на дредноуте совершеннейшего отморозка, коим является диктатор Ванюта Справедливый есть такой индивидуальный номерок. А всё потому, что все корабли выпускаются только в одном месте - на верфях Посланцев. Они монополисты и диктуют и цены на корабли и вообще могут вмешаться в любые дела любого государства (они это делают редко, но делают). Я был бессилен тягаться с любовницей Робертино в крутости (как и бюрократ 1-го ранга - но это меня не успокаивало).
- А что он кладбище-то охраняет с такими связями?
- Он любит эту работу, она не пыльная и позволяет крутить романы не афиширую их и... - на гладком лбу бюрократа 1-го ранга появилась морщинка, я прямо услышал, как ворочаются в его голове шестеренки. - Она просто ему нравится… - повторилось чучело.
- Понял. Как у вас с заказными убийствами?
- О! Их у нас вообще нет! - показно возмутился такой мерзостью бюрократ.
- Теперь будут! - заявил я, и очередной конверт скрылся в столе хозяина кабинета.
Киллер
За работу один господин заплатил мне более чем хорошо, и теперь я должен был убить другого господина (обычное дело, или трудовые будни киллера). Как я уже говорил, мне заплатили прилично (я это упомянул вторично, просто потому что мне разговор о деньгах положенных в мой карман приятен), да еще и доплатили за срочность заказа. Короче я был в приподнятом настроении… недолго. Проблема была в том, что господином-жертвой оказался Робертино. То есть сначала это не вызвало никаких проблем у меня, я человек не загоняющийся на магии имен и подобной ерунде, да и должность его не вызывала трудностей при исполнении заказа - это был всего лишь бюрократ 15-го ранга во вшивой иерархии чинушей Рапсодии. Но. Но! Как оказалось, к нему прилетала некая дама, на яхте которой не было индификационного номера, и я подумал, что ей может не понравится лицезрение трупа своего любовника. А найти меня можно, даже если я не оставлю ни единого следа - то есть найти меня нельзя для обычного поиска с привлечением сил самой Рапсодии и межгалактического полицейского отдела, но Посланцы... Посланцы меня найти могли. Правильнее было бы сказать, что меня они бы при наличии сильной мотивации нашли бы обязательно. Нашли бы живого или мертвого и мне были неприятны обе перспективы, ведь в случаи нахождения меня живого, я бы очень скоро превратился в труп. Делать было нечего - пришлось идти на поклон к самому Робертино. Я постучался в дверь его кабинета.
- Войдите! - донеслось оттуда.
Я вошел. Кабинет Робертино был непохож на кабинеты других рапсодианских бюрократишек - он был небольшой, уютный, незагроможденный претенциозным столом (стол был мал и удобен, а обычно столы-монстры занимают полкабинета у чиновников - ну уж никак не меньше четверти), или другими ненужными для работы дивайсами наподобие скульптур или рыцарских доспехов.
- Меня зовут Робертино, какое дело завело вас в нашу дыру? - спросил мой клиент живой как бабочка или муха (у меня такие ассоциации с живыми существами, да знаю - я находка для психоаналитика, только эскулапы не дождутся меня в свои пациенты).
- А я киллер и должен тебя убить. Давай придумаем какой-нибудь нейтральный вариант, потому что убивать тебя мне совсем не хочется? - рванул я сразу с места в карьер.
- Я согласен! - улыбнулся Робертино и стал открывать вместительный сейф, в котором, при ближайшем рассмотрении, оказался вмонтирован приличный бар.
Мы хорошо выпили отличнейшего рома и стали искать компромисс.
- Понимаешь, с одной стороны я не могу тебя не убить, но с другой стороны, я не могу тебя и убить! - признался я.
- Почему? - невозмутимо спросил Робертино.
- Потому что я подписал на тебя контракт и как всякий порядочный киллер должен тебя убить. Но к тебе тут прилетает одна особа… я думаю, что ей совсем не понравится, что ты умер…
- Да уж, ей это совсем не понравится! - воскликнул он и засмеялся.
Я тоже засмеялся, но мой смех получился немного нервным и оттого небеззаботным.
- Вот видишь! Она естественно захочет отомстить, что при ее возможностях, скорее всего ей удастся, - я вопросительно посмотрел на Робертино.
- Возможности у нее действительно ого-го! - подтвердил он мои опасения.
- Вот! Я бы с удовольствием отказался от заказа, но сейчас уже поздно, если бы я знал заранее, кто у тебя любовница… но сейчас об этом бессмысленно говорить. Мы находимся в данной реальной ситуации, а не в какой-то гипотетической…
- Да, - в очередной раз поддакнул мне Робертино и вновь наполнил рюмки ромом.
- Слушай, а давай устроим твои бутафорские похороны. Твой гроб полетит к планете-кладбищу под звуки вашего императорского гимна, в нем будет лежать твоя точная копия, а сам ты живой и здоровый отправишься со своей пассией… - тут я замолк, не зная, что бы предложить. - Да куда угодно, только подальше отсюда!
- У меня есть выбор? - спросил он и по тому, как блеснули его глаза, я понял, что всё его опьянение было не более чем хорошей игрой.
- Конечно! Ты можешь отказаться. Тогда я тебя убью и ударюсь в бега. Меня тоже грохнут, я не питаю иллюзий, но дело будет сделано и тебя уже мои проблемы волновать не будут.
- Эх, умеешь ты убеждать, - он махнул рукой. - Ладно, согласен! Но похороны будут за твой счет.
Я улыбнулся и отсчитал названную им сумму из своего бумажника.
Робертино
Мы стояли, обнявшись в рубке Её яхты, и смотрели на то, как гроб с моим "трупом" под траурную музыку устремился от станции, где я долго проработал смотрителем к планете-кладбищу. Музыку ясное дело слушали мы в каюте отдельно от тех персон, что пришли проводить меня в мир иной и находились сейчас на станции. Для простой публики была загадкой, почему на похороны бюрократа 15-го ранга пришел сам бюрократ 1-го ранга и еще куча особ помельче. Но я знал разгадку этой тайны. Много конвертов перетекло от господина Стена, с которым мы чудненько нахлестались моего рома, к нашим рапсодианским чинушам.
- За твое здоровье! - сказала Она тост, и мы чокнулись бокалами с шампанским.
- Теперь вперед! - прокричал я довольно бодро для усопшего.
- А как же поцелуй?
Я не мог долго находится под прицелом её глазок и начал целовать, целовать, целовать…
Стен
Все 10000 тонн экзоплазменных отходов без проблем (которые закончились со смертью Робертино) были благополучно захоронены и я получил чек на очень немаленькую сумму денежек. Теперь у меня была одна проблема: как бы их отмыть, все-таки я претендую на обитание в цивилизованных мирах, а там большое богатство рассматривается в сильную лупу на предмет своей криминальности. Однако меня не покидало смутное ощущение того, что меня где-то в этом деле с экзоплазменными отходами надули. Это было лишь слабое чувство, которое даже не вылилось в бессвязное бормотание "внутреннего голоса" или пророческие слова интуиции, но я не привык к непонятным стеклышкам в моем "калейдоскопе кармы" (так в шутку я называл свое сознание вместе с подсознанием, вкупе с эго, алтерэго и прочей ахинеей, выдуманной психоаналитиками для описания процессов происходящих в черепушке). Лекарство от приступов галлюцинаций у меня всегда было под рукой, - я достал бутылку водки "Черная смерть" и налил себе грамм сто.
Доза помогла, и я, было, обрел спокойствие и безмятежное настроения, граничащее прямо с прозрачной просветленностью отшельника не видящего пороки цивилизации уже добрых двадцать лет, как случилось это…
Мою ласточку, мою лапу, мою… короче мою яхту совершенно наглым образом обогнала другая яхта, причем на моем сканере, который был установлен незаконно и давал возможность узнавать, кто есть кто, в широкой области вокруг моего кораблика (это давало возможность маневра и быстрой эвакуации, если вблизи появлялись нежданные патрульные корабли) высвечивалась следующие: "У данного объекта нет индификационного номера"
- Твою мать! - от души сказал я и налил себе еще сто грамм лекарства.
|
