|
Арест куртизанки
Улица Дубравная названа не очень-то удачно, возможно, здесь когда-то и росли дубы, но сейчас в это не сильно верится, даже если включить кошеварку фантазии на полную мощность. Как и многие другие улицы в провинциальной столице, Дубравная имела претензию на блеск. Претензию необоснованную, как жара в декабре. Дом Надежды Владимировны Удалец слегка отступал от "красных линий", словно он в нерешительности сделал шаг назад да так и остался стоять неприкаянный. Фасад не имел сколько-нибудь оригинальных начал, чтобы их можно было отметить в архитектурном журнале, и был побелен аккуратно, но давно, посему изрядно обветшал. И уж конечно, фонари, что произрастали на газоне гораздо бойчее, чем пожухлая трава, не имели красных стекол, стекла были уныло желтые. Тем не менее все заинтересованные лица, а также соседи и торговки рыбой на ближайшем рынке знали, что в этом доме живет самая известная куртизанка, из тех что не видывало светское общество нашего местечка (но отдельные члены этого общества имели на картину несколько другую точку зрения).
В довольно ранний для богемы час - а еще не прогрохотала пушка, извещающая провинциально-столичных жителей и гостей тысячелетнего городка о наступлении полдня - тишь и благодать благопристойной улицы Дубравная (лучше бы ее окрестили Бездубравной) были нарушены. И конечно, шум и гам стояли парой, взявшись за руки, около дома этой … и этой … и этой… ну, в общем шалавы.
Несколько гвардейцев, их точное число сторонним наблюдателям было трудно определить, военный свидетель на вскидку определил бы, что лиц в мундирах было никак не меньше взвода, но где сыщешь в мирном государстве, да еще в провинции драгун и прочих гусар? Это в наше-то время стабильности гражданского общества… Короче, неопределенное количество красно-белых мундиров несло упирающуюся и вырывающуюся фурию… да-с, ее размахивающие во все стороны соблазнительные конечности создавали впечатления, что "арестанток" не менее дюжины. Да-с, прелестница и прекрастница, соблазнительница и ласковый тигренок, в общем Надежда на наслаждения и не только, демонстрировала на этот раз все свое неистовство просто таки мощно, и для многих открылась с новой стороны. Дамы делали своими мордами лица презрительное "фи" такому положению вещей. Кавалеры и просто зеваки пытались глазами раздеть Надежду, или хотя бы заглянуть в те уголки исподнего, что малое время открывались в туалете куртизанки то тут, то там… Командовавший парадом офицер нервничал и подгонял своих подчиненных, но те и так делали все, что было в их силах и даже больше. Быстрее арестовать гражданку Удалец могли, пожалуй, только демоны ада, числом не меньше легиона. Да и их бы куртизанка потрепала изрядно…
И тут на сцене незапланированного спектакля, на который не было продано билетов и ни у кого не имелось контрамарок, взошел… но сначала толпу зевак разрезал, словно ледокол, некий господин, о котором и сказать-то можно только: фрукт. Это слово очень точно соответствовало его облику или той маске, которую он старательно нес. Костюм "фрукта" соперничал белизной со светом звезд, шляпа была еще ослепительнее, а уж платок, что щеголевато торчал из кармашка пиджака затмевал и костюм и шляпу вместе взятые. На челе "фрукта" играли одновременно: аристократическая бледность и легкий загар, который был приобретен не в солярии, небритость подбородка и тщательно выбритая наполовину левая бровь, серьга в левом ухе и шрам около уголка правого глаза. Стальной блеск во взоре оттеняли смешинки, не поддающиеся классификации. Если добавить перстень с черным камнем на правом безымянном пальце, крепко завязанные шнурки и отсутствие какого либо багажа или хотя бы бугров под мышками или в области карманов, то портрет "героя инкогнито" можно с натяжкой назвать полным в том смысле, что он не нес информации, а лишь обрисовывал ее изрядно загадочную талию.
- Что здесь происходит? - тоном, которому нельзя было перечить спросил господин в белом у офицера.
- А вы собственно с какой целью интересуетесь? - вежливо, но все же с высоты пьедестала своего положения, ответил выпадом на выпад служивый.
- Демонстрируете свою некомпетентность, лейтенант, - "фрукт" мановением руки развернул удостоверение статского советника по особым поручениям, и так же быстро его захлопнул, офицер еще что-то успел разглядеть, а вот окрестные зеваки вообще ничего не заметили.
Лейтенант задумался: насколько ему прогибаться перед "фруктом", если приказ об аресте Удалец подписан самим государем? Но додумать мысль ему не дали.
- Если вы не успели прочитать мои данные, то зовут меня Александр Домингес, надеюсь далее расшифровывать не нужно. В вашем тоне я услышал фривольные нотки, если они повторятся, то ваша голова украсит вот эту сточную канаву, - взгляд серых глаз указал какое именно место сточной канавы украсит голова лейтенанта. - Повторяю во второй и последний раз, что здесь происходит?
- Арест гражданки Удалец… - выдавил из себя побагровевший лейтенант, гвардеец не привык к тому, чтобы его публично унижали, причем унижали так… из ушей лейтенанта, казалось, сейчас пойдет дым коромыслом.
- Исполняйте свой долг, лейтенант, ваши люди проявляют рвение, это похвально, но насколько, по вашему, оно соответствует понятиям доблести? Лично мне кажется, только кажется, что даму можно конвоировать тише… ну например вот так…
Доминатор - так называли Домингеса в узких кругах - подошел к Надежде, та перестала кусать пеленающие ее руки и царапать лица ненавистных ей сатрапов (ее тут же поставили на мостовую), галантно взял куртизанку под руку, предложил ей свой немыслимый платок, та соблаговолила им утереть свое разгоряченное и оттого еще более желанное личико и ту часть бюста, что выбилась из корсета (незашнурованного), потом образовавшаяся из двух отдельных субъектов пара проследовала до черной кареты с решетками. Исполнив свою миссию, Александр удалился. Он отошел шагов на тридцать (некоторые утверждают, что на все сорок). Именно тогда лейтенант сплюнул и сказал:
- Ну и что это за фрукт?..
Слово "фрукт" стало последним в его жизни. Срезанная лазганом голова лейтенанта покатилась по тротуару и успокоила свой колобковый бег на том самом месте, что несколько ранее указал взгляд Доминатора. Большая часть толпы замерла в немой сцене, меньшая и самая трусливая сделала ноги от греха. Гвардейцы оторопели. Они не знали что делать, помочь лейтенанту - не могли, ответить огнем на насилие тоже не могли. Лазганы - это вам не хрен собачий, их никогда не бывает более десяти и один находится у государя. Генералов и адмиралов может быть много, шпаг и кортиков может быть много. А носителей лазганов может быть только десять. Правда, говорят, что и у террористов есть парочка, но кто же верит неофициальной пропаганде, когда есть официальная? Солдатики все-таки опомнились, начали разгонять толпу свидетелей, тем самым стирая их из будущего протокола. А Александр жестом подманил сержанта. Тот покрыл разделяющие их сажени за рекордно короткое время. Домингес обратился к обладателю красно-белого мундира ровным тоном без каких-либо оттенков серого:
- В рапорте укажете следующее, лейтенант такой-то, я не имел чести с ним познакомиться, а теперь его фамилия мне уже не интересна, погиб при исполнении своих обязанностей в следствии невоздержанности своего длинного языка. Слышите, слово в слово запишите, и никакой отсебятины! - сержант вытянулся во фрунт и внимал. - В следствии невоздержанности своего длинного языка, - тем же ровным голосом повторил Александр. - Можете идти.
Сержант бросился к месту ареста-убийства… и уже на бегу повторил: "в следствии невоздержанности своего длинного языка". Домингес развернулся и пошел в противоположном направлении. Ему тоже было о чем пораскинуть мозгами. Арестовать Надежду могли только по приказу самого. А значит это комбинация направлена протии него. Сейчас та самая ситуация, когда уходить из жизни недостойно, бежать - глупо, пытаться добиться аудиенции у государя и бухнуться на колени… Доминатор улыбнулся и от этой улыбки ласточки в небе замерзли. Отреласкировать наркотиками или алкоголем? Он не употребляя ни того, ни другого. Цейтнот, однако. Тогда Александр остановился, достал из кармана смятый платок, якобы промокнул им лоб, между делом развернул уже не ослепительно белое, и прочел начертанное кровью: "ол", это могли быть инициалы, или начальные буквы имени (Олег? Олеся?). Быстрый поиск в памяти ничего не дал. Никого, кто был бы связан с Домингесом, Удалец и еще кое-кем не вырисовывалось ни по имени Олег, ни по имени Олеся, ни с инициалами О.Л. Но ведь кровью своей или подвернувшегося под маникюр гвардейца Надин написала именно "ол", а не что-нибудь другое. Не случайно. Эту загадку Доминатор самостоятельно решить был неспособен. Погано сознавать собственное абсолютное бессилие, но еще поганее упиваться вселенской скорбью по данному мало приятному поводу. Александр не терял времени на порку, он не был той вдовой, что сама себя высекла. Он уже летел к единственному существу, которое могло помочь, и оно не было человеком…
<<<на Рассказы
|
