|
РАб
Действующие лица:
Принцепс (римской империи) - умрет через три года после описываемых событий, кажется, в его имени есть частица "не".
Хозяин (дома) - умрет через восемнадцать лет, кажется, во время описываемых событий он все-таки испачкал свою тогу блевотиной.
РАб (или?) - умрет еще до слова "конец" этой рукописи, которого не будет.
Веста (богиня или рабыня) - единственная из всех беременна жизнью.
(примечание: речь персонажей интерпретирована в соответствии с современными представлениями о latinici; как говорится, мертвый язык пинать смелости много не надо)
Дом на берегу моря, по своему убранству мало чем отличается от тех, в которых могут себя позволить жить императоры.
Принцепс: - Говорят, у тебя есть необычный раб.
Хозяин: - Жалею, что купил. Изводит речами своими хуже чем желчь в печени. А иногда еще тяжелее - спросишь, а он молчит, только буркалами своими зыркает. Давно бы зарубил, да денег жалко.
- Жадный ты и на язык колченог. Но люблю я тебя за то, что вино в твоем доме всегда самое лучшее и не отравлено, и…
Хозяин подобострастно ждет продолжения.
Принцепс: - …и за то, что всегда могу тебя убить. Вели позвать сюда этого софиста-казуиста. Пусть потешит нас лучше карликов и прочих смешных уродов.
Перед возлежащими за столом Принцепсом и Хозяином предстает РАб. В общем-то ничем не примечательный довольно смуглый и сухой человек. Возраст уже отметился на лице морщинами, а в волосах сединой. Только глаза одновременно сияют задором юности и в то же время притушены мудростью зрелости.
РАб: - Желаю вам здравствовать долгие года.
Принцепс: - И тебе того же, хотя жизнь твоя зависит не только от здоровья.
Хозяин: - Глаза б мои тебя не видели!
Принцепс: - Потешь нас за трапезой, возможно, ты мне понравишься и я выкуплю тебя у твоего хозяина. Быть может, даже дам свободу, у меня сегодня настроение сделать доброе дело.
РАб: - Спасибо, не надо. Я свободен.
Хозяин: - Началось!
Принцепс: - Вот как? Ты не считаешь себя рабом?
РАб: - Нет.
Принцепс: - Тебя не продавали с аукциона. Хозяин тебя не покупал?
РАб: - Действия сии совершались, но это не сделало меня рабом.
Принцепс: - Наверное, ты намекаешь на дух. Ты свободен духом и потому считаешь себя свободным.
РАб: - Не только духом я свободен. И телом тоже. Я в любую минуту могу пойти туда, куда захочу.
Принцепс: - Почему же до сих пор не покинул этот дом, или он тебе кажется гостеприимным?
Хозяин: - Уходил пару раз.
Принцепс: - И что?
Хозяин: - Били плетьми.
Принцепс: - И много били?
Хозяин: - На второй раз чуть не умер. Плохой раб.
Принцепс (обращаясь к РАбу): - А что же ты пришел на наш зов? Или тебе нравится стоять тут как актеру в театре и сладкозвучными своими речами нас забавлять.
РАб: - Возможно, ваши слова пойдут мне на пользу, а мои пойдут на пользу вам. Беседа много лучше войны или другого какого преступления. Хотя насилие стало особенно притягательно в последнее время.
Принцепс: - Ого, он кажется отнес божественный промысел к подлежащим судебному разбирательству действиям, ему бы законы писать.
Хозяин: - Да уберегут боги бедолаг, которые попали бы в то государство, где законы были бы составлены подобными рабами.
Принцепс: - А как же решать нерешаемые в беседах споры как не с помощью оружия?
РАб: - Если бы какие-то проблемы или разногласия можно было бы решить с помощью меча, то они бы уже были решены раз и навсегда в дальних от нас веках, когда из металлов известна была лишь бронза.
Принцепс: - Я зря выпил последнюю чашу вина, в голове зашумела его пряность, - улыбается, - а местная чирикающая пичужка весьма забавные выводит горлом рулады. Я рад, что к тебе приехал.
Хозяин: - Польщен до глубины души, но может быть прогнать этого стервеца, а то ведь он обязательно ляпнет что-нибудь скабрезное, - вздыхает, - а ты его прикажешь распять.
Принцепс: - Все деньги бережешь?
Хозяин: - Скорее за жизнь свою волнуюсь… разгневавшись на этого нечестивца ты праведное свое негодование можешь направить и на хозяина данного никчемного раба, а в чем я виноват, кроме глупости своей давнишней, заключающейся в некотором помрачнении рассудка, благодаря которому я и купил раба вот этого противного.
Принцепс: - Обвиняю тебя в запутанных речах, прикажи налить еще вина. Люблю твое вино!
Хозяин: - Глухие что ли, вина скорее наливайте! Сплошные бестолочи кругом.
Принцепс: - Это точно.
Держа в одной руке чашу полную розового вина, а в другой меч он подошел к РАбу. За спиной того выросло двое преторианцев, готовых в любой момент уничтожить угрозу для Принцепса.
Принцепс: - Что выберешь ты, вино или меч?
РАб: - Ни то, ни другое мне не любо.
Принцепс: - Не торопись. Ты раб и говоришь не со своей ровней. Боишься смерти?
Подносит острие к горлу РАба.
РАб: - Я ни разу ее не изведал, а если и изведал, то не помню, поэтому ничего о ней сказать не могу, кроме того только, что мы все когда-нибудь изведаем ее.
Принцепс: - Но умирать сейчас не хочешь. Ты же свободен, не так ли?
РАб: - Да.
Принцепс: - А если я сейчас тебе перережу горло, ты будешь свободным?
РАб: - Да.
Принцепс делает легкое усилие своей кистью и на шее Раба выступает красная полоска, кровь быстро добирается до белой столы и начинает пропитывать ее.
Принцепс: - Вот ты моя проблема. Неужели я не могу разрешить ее легким движением меча?
РАб: - Убить меня ты можешь. Сделать меня несвободным или изменить мое мнение по обдуманному мной вопросу тебе не помогут мечи всех твоих легионов.
Принцепс: - Уж не считаешь ли ты себя выше меня?
РАб: - Выше - нет, но я более свободен.
Принцепс: - Обоснуй.
РАб: - Много рабов есть среди рабов, но много рабов есть и среди граждан, и много рабов есть среди всадников, и так же много рабов среди сенаторов, и много рабов среди царей или императоров.
Принцепс: - Я, по твоему, раб?
РАб: - Это доказывает твой перстень на руке. Зачем он? Для красоты? Но он красив сам по себе и тебе красоты не добавляет. Для значимости? Если твои слуги не уважают тебя, то даже обладание такой ценной вещицей не добавит им уважения к тебе. Для войны? Ни удар меча он не усилит, ни копья не отведет. Многие рабы своих привычек, но считают унизительным для себя в этом признаться. Многие рабы своих желаний, но даже не замечают этого, а только потакают все новым и новым своим страстям. Многие рабы своих страхов, но бояться это даже обдумывать.
Принцепс: - А ты не раб, значит?
РАб: - Я каждый миг стараюсь им не быть. И если сегодня я стал менее рабом, чем был вчера, то день я прожил не зря.
Принцепс: - Это максима, достойная того, чтобы ее выбили золотом на мраморе и водрузили на колонну.
РАб: - Мудрости не научишься чтением свитков, даже если они написаны мудрецами.
Принцепс (обращается к Хозяину): - Послушай-ка его, сейчас он нападает уже на мудрость.
Хозяин (тихо): - Зевс Гостеприимец, пронеси! (уже в полный голос): - Он и не такое может ляпнуть. Все черное он делает белым и наоборот. Софист, что с него взять.
Принцепс: - О нет, он не софист, он денег не зарабатывает на своих изречениях, иначе бы давно уже выкупил себе свободу.
Взгляды Раба и Принцепса встретились. И долго они были погружены в просторы глаз друг друга. И первым отвел свои Принцепс.
Принцепс: - Накалите на жаровне щипцы!
Хозяин (тихо): - Выпью-ка еще чашу, не хочу я видеть того, что будет скоро в доме пока еще моем происходить.
Принцепс: - Сейчас ты скажешь, я раб. И все твои другие слова тебе не помогут избегнуть вот этих раскаленных щипцов.
Клацает щипцами у носа РАБа. РАб на это и бровью не повел. Он не отстранился от пышущего жаром инструмента. Он ничего не сказал, он даже не замычал, когда в воздухе запахло паленой человеческой кожей.
Принцепс (бьет наотмашь щипцами РАба по лицу): - Скажи, я раб! Скажи, я раб!
Мало кто из видевших эту сцену мог еще что-нибудь добавить к тому, что РАб так ничего и не сказал. Он падал, его обливали водой, он вставал, его пытали снова, он молчал и снова падал, его обливали водой, он вставал... Истерзаный, кровоточащий он менее всего напоминал раба, скорее он был зеркалом, отражающим эпоху.
День следующий за тем, что стал уже вчерашним.
Веста (обливается слезами, но старается сдерживать рыдания): - Прости меня, прости! Я… я сомневалась в тебе… да и сейчас сомневаюсь. Но ты же знаешь, как я люблю тебя, как я тебя уважаю, ты для меня всё! (кусает губу, вздыхает) - Я все равно спрошу. Почему ты не сказал всего двух слов. Ты не умирал бы сейчас. Ты… увидел бы рождение своего ребенка, ты бы его носил на руках, ты бы его учил. И мы были бы вместе.
РАб (еле слышно, отрывисто): - Только тебе я мог это сказать. Я раб твоей любви и раб любви к тебе. В этом несовершенство моего знания. Я был бы плохим учителем своему ребенку. Прости за то, что не стану и плохим отцом.
Веста: - А что мне делать?
РАб: - Любить будущую кроху в два раза сильнее. Ты подберешь слова, чтобы объяснить ему, что вся моя жизнь была подготовкой к прошлому вечеру. А уж как я его провел…
Слезы капают.
Веста: - Твой друг записывал слова сказанные. Уже давно…
РАб: - Пустое.
Веста: - Увидимся ли мы там?
РАб ничего не сказал. Лишь улыбнулся и подмигнул Весте.
Слезы капали… некоторое время на еще живого человека, а потом на тело. Что случилось с душой РАба рукопись умалчивает.
<<<на Эссе
|
