|
Мир, добро, смерть…
Протереть очки. Не потому что заляпались, а для секундного роздыха. Который в общем-то и не нужен. Солнечный день обливает город сиропом жаркого марева. От духоты спасают фонтаны, они играются радугами и шкуркой капелек смазывают цвета. Так и хочется продрать горло и вывести мощно над гладью воды: "Как прекрасен этот мир, оглянись!" Да и время для этого есть.
Как прекрасен этот мир, оглянись!
Спугнул парочку. Двое слились в объятьях. А тут чей-то бас заголосил. Ничего, будут более осознанными. Впрочем, уже снова целуются. До пресс-конференции час. Водруженные на нос очки сфокусировали мир. Что успеется: измерить шагами Хрустальную набережную, захватить кусочек Старого переулка, потом по пешеходной улице крюк небольшой, затем по Театральной и вновь вернуться к фонтанам Хрустальной, но уже с другого бока. А потом вокруг периметра клуба нарезать наблюдений пирог.
Он всегда приходил загодя. Чтобы проникнуться атмосферой предстоящего события, чтобы послушать что говорят люди. О жизни, о мире, о судьбах. Можно этого и не делать, можно приходить вовремя или даже опаздывать, все равно в пресс-релизе большая часть статьи уже есть. Легко из ингредиентов состряпать блюдо, которое скушают, съедят, схавают читатели (друзья, быдло - нужное подчеркнуть). Но не таков был Александр Николаевич Прохоров. Что ему всеядный пресс-релиз с частоколом цифр и скелетом фактов. С информацией необходимой, но не живой, а местами слишком глянцевой и уже устаревшей. Ибо жизнь всегда обновленье, и ее нельзя остановить и занести в клеточку. Там будет лишь лежать и мумифицироваться трупик прошлого.
Недоеденный пирожок спикировал на асфальт и был немедленно проглочен бездомным псом рыжей наружности. Глаза лукаво зыркнули: и это всё?
- Гуляй, дружище! Больше ничего нет. Блокнот ты есть не будешь, а ручкой подавишься.
Александр Николаевич никогда не пользовался диктофоном. У него была хорошая память, а если уж какое слово забудет, то синоним выручит. Не то главное, что тебе сказали, а то главное - что ты узнал. А узнаешь всё где? На фуршете? Гм… в бане узнаешь больше. Там факты голее и амбиции видно у всех какие они есть, без слоя пудры и налета костюмированного.
Сегодня. Юбилей журнала "Мир". Десять лет, более ста номеров, аудитория … тысяч по всему миру… цифры-цифры-цифры. Индекс цитируемости, индекс влияния, индекс капитализации, прозрачности, прибыли, веса. Что под наносами? Какие породы спрятались, есть ли руда? Главный кристалл - читатели ждут. Когда родится новый "Мир" и расскажет… "Мы пишем о добре" - девиз стал притчей во языцах. Журнал был глянцевым, но не глянцевал реальность. Не писал о возведении новой плотины и запуске ГРЭС. Для рыб в реке, для деревьев, для пашни - новая ГРЭС не добро. Да и напишут о ней и без "Мира". А вот о людях, тех, что не смотря на пиар насилия (а нет ни единого дня, чтобы бы по телеканалам не показали кино с выстрелами и взрывами и трупов меньше, чем 100 в телепрограмме за день не бывает - нонсенс!) творят светлое. Например, про простую женщину Клаву Ильиничну, которая стала спасать бездомных животных (кошек, собак и даже олененка выходила не весть откуда взявшегося в деревне Тимошкино), а соседи про нее говорят всякое, кто: "Сдвинуласть после того как сын погиб на войне" а кто иное: "Святая".
Мелко? Наверное. "Мир" никогда не обгонял эротические издания по тиражу, политические по влиянию, и футбольные по читабельности. Но не было другого журнала, чьи бы номера хранили так бережно. Впрочем, бывало и так что в некоторых странах "Мир" жгли. Только нельзя было сжечь весь мир.
Молчание. Им можно многое проверить. Например кто тянется к тебе, а кого тянут. Сколько Прохорову коллеги пожимали руки - не сосчитать. А начнешь шарахаться по кабакам, пить водку и уже через три-четыре смены диспозиции рядом с тобой никого. Поздороваться и выказать показное почтение - всегда пожалуйста. Как же - фигура. Мэтр. Надо улыбнуться или наоборот, вразрез с потоком громко заявить: "А мне Прохоров не авторитет". Как будто он кому-то навязывался в гуры-авгуры. Можете не читать.
Совпадения. Бывают разные. Миллион когда-то выделили на развитие проекта Вити. Да, того самого Вити, с кем Сашка лазал по чердакам Красной горки. Все ближайшие районы столицы были им знакомы и исследованы. А потом Витя вырос в Виктора Краснова. И выросший Виктор Краснов выиграл гранд на создание позитивного издания. И назвал свой журнал "Мир". Многие думали, что, получив из бюджета деньги, редактор вынужден будет прогибаться под властью. Не сбылось. О парадах военных журнал ни разу так и не написал. И за это почему-то не закрыли. Как некоторых.
А Александру кое-какие издания стали задерживать гонорары после истории со свадьбой. Когда Виктор женился на Весте, о… кругом только и шумели. Как же свадьба года: самый известный медиа-магнат (из тех, что на свободе) и одна из самых красивых (и богатых) невест Северного полушария вдруг решили сочетаться браком (не рекламная ли это акция, или, может быть, реклама какого-то нового проекта?). "Саша, ты можешь писать всё, что сочтешь нужным" - так он сказал. И Саша для себя решил молчать. Друг женится - это что, повод трубить во все трубы и стучать в барабаны? Может быть. Но только в личные, а в общественные… лучше уж в баню пойти и попариться, чем парится не в бане.
Правда. Первое лицо вызвало и вручило медаль. За отвагу. И гонорары тут же вернулись с опозданий. Хотя спросите Александра за что медаль? Не ответит. Лежит и лежит в столе. Зато знает, почему его всегда приглашают на день памяти в пятый батальон. Потому что вместе варились в котле. И не стали жарким (или тушенкой).
Никаких фетишей - таков принцип в потреблении одежды и прочих аксессуаров был приоритетным у Прохорова. Только телефон у него в гардеробе являлся предметом часто обновляемым. В области трубкостроения журналист (или все-таки репортер?) следил за новинками, старался не отставать от "стремительных технологических прорывов" и минимализации некогда больших и увесистых, как кирпичи, мобильников. Впрочем, подходили ему далеко не все трубки. Дешевая (да и дорогая) пластмасса иногда буквально лопалась в медвежьих лапах. Посему прижился лишь телефончик с титановым корпусом. На этом "прогресс" средств связи завершился.
А другой известный ныне персонаж в свое время тоже получил "гранд" - финансирование от одной из двух существующих тогда сверхдержав. В войне все средства хороши. Вот одни и подпитали истового врага других. Потом левая (или правая - смотря с какой стороны посмотреть на шарик) сверхдержава развалилась, а выкормыш развернул орудия в сторону бывших спонсоров. И так жахнул, что не все дома высотные сохранились. Резюме тут может быть только одно: каждый выбирает по себе путь. Но лучше бы кое-кому на него положить веско могильную плиту с эпитафией "Ошибся, земляк". Только это просто - пожелать смерти другому. Пусть с твоего шеста негодному коптить небо человеку уже достаточно и… тем не менее, это лишь твое мнение, а не истина. Труднее сделать так, чтобы дурные мысли в головах подобных личностей не заводились. Сколько мудрых и глупцов бились, так пока способа и не вывели.
Александр так пресс-конференцию и просидел, не задав вопроса. Мог бы спросить, кто будет изображен на обложке следующего номера журнала "Мир". Как будто не знал, что там будет портрет Весты. Без траурной рамки. Или так сформулировать: что для вас она теперь? Наверное, Витя ответил бы: любовь по прежнему…
Зло может быть сырьем для добра. То ли мысль залетела, то ли цитата в памяти всплыла, как желтая подводная лодка. И лишь после, в коридоре, куда прессу не допустили, но допустили друга, слова были сказаны. Простые как три копейки или три копья:
- Сегодня пятница.
- А я и забыл. Организуем?
- С тобой нас уже двое.
Еще два преферансиста нашлись двумя звонками по телефончику с титановым корпусом. Карты не могли подвести итог, но как способ времяубивания не хуже миллиона остальных. Если, конечно, штаны не проигрывать. Да, штаны - в них не запихнуть облако и тем более рай, но смерть поместить можно просто: пояс тротиловый и чека. Дернул и не вынес мира и мир не принес. Вот один такой молодец без души в сердце зашел в магазин где Веста покупала что-то сыну на день рождения и рванул. За чеку. Уж лучше бы в дурака с кем-нибудь играл на раздевания… но добро не имеет сослагательного наклонения. Как и мир. Как и смерть.
<<<на Эссе
|
